Но, выходит, Тернариэль всё рассказал брату, раз тот знает, кому принадлежала дурная инициатива. Стыдоба-то какая...

6. Глава 5

Вопреки страхам, дядя Сибеус не стал распекать Домми за беспечность. То ли Эви вперёд Доминики рассказала ему, как всё было, то ли возмущение затмила радость за счастье единственной дочери...

Но об этом чуточку позже.

Жизнь потекла дальше.

Юная герцогиня постигала науку в домашних стенах. Месяц за месяцем она демонстрировала поверившим в неё людям чудеса прилежания.

Казалось, родные были довольны её успехами. Доминика и сама замечала рост. И это было приятно.

***

В феврале состоялась свадьба крон-принцессы Эвелин де Дагерати и принца Ардантариэля аль Дельнаири. И на момент бракосочетания Эви уже была беременна.

Какими бы глупыми ни были идеи маленькой герцогини, они позволили заносчивому и высокомерному эльфийскому принцу посмотреть на себя со стороны и разглядеть в Эвелин равную. Стоило Ардантариэлю приглядеться к будущей супруге, как его захлестнуло с головой.

С того самого дня как Эви высказала ему своё (надо отметить, обоснованное) презрение, он не мог есть и спать. Первой его реакцией было поставить зарвавшуюся принцесску на место, но Эвелин осадила эльфа на первой же попытке.

Дальше стало совсем невыносимо: Ардантариэль читал отчёты о расходовании казны, а думал только об Эвелин; тренировался на мечах, а перед глазами стоял образ невесты. И отогнать наваждение не удавалось, словно кто-то подлил в бокал с вином приворотного зелья.

В конце концов, будущий император уличил момент, когда Эви под личиной служанки цветочничала в оранжерее (об этом он узнал из просканированных воспоминаний Тернариэля), и отважился на неформальный разговор, а именно на извинения.

Однако в планы крон-принцессы не входило общение с гадкими эльфами, поэтому Ардантариэль и в этот раз был послан далеко и надолго.

Раньше он и подумать не мог, что кто-то будет не рад его персоне. А тут какая-то человеческая девица...

За несколько дней будущий император растерял весь свой лоск, высокомерное выражение тоже слетело с его лица. Зато под глазами нарисовались тёмные круги, в делах наметился простой, а на утренних тренировках одно за другим посыпались поражения.

Принарядиться и привести свой вид в порядок Ардантариэль соизволил только по случаю бала во дворце. На этот вечер у него была запланирована очередная попытка пробить броню безразличия Эвелин.

В конце первого танца, которым открывался бал, Ардантариэль поцеловал свою невесту. То есть почти поцеловал. Она резко повернула голову, и его губы лишь слегка скользнули по её губам. Зато от взгляда Эвелин эльфийский принц чуть не превратился в ледяную статую. Она посмотрела на него с такой холодностью, что стало сразу ясно: ещё один неверный шаг – и быть войне.

– Простите, Эвелин, – вперёд мыслей прошептали его губы. – Не удержался. Вы очень красивы.

Она лишь фыркнула в ответ. Эта принцесса умудрялась даже на светских мероприятиях быть собой, а не заведённой куклой.

Ардантариэлю хотелось прикасаться к ней всё время, причём не только принятыми в светском обществе жестами, а как к любимой женщине.

Ночью, когда принцесса после затянувшегося празднества отправилась отдыхать к себе, эльф, накинув на себя полог невидимости, подкараулил её в пустом коридоре.

– Эвелин? – окликнул он.

Эви остановилась, обернулась, никого не увидела и, чтобы не повадно было скрываться от будущей императрицы, запулила в невидимку болевым шаром. Это заклинание, в отличие от фаербола, не светилось в темноте, поэтому Ардантариэль заметил его, только когда тот врезался ему в живот.