– Откуда ты здесь взялся? – пискнула Комета.

– Я – твой демон-хранитель, – напомнил я. – А ты пытаешься испортить мне репутацию.

Я опустил свободную руку в тёплую, почти горячую воду и подобрал с живота Кометы лезвие. Стряхнул воду и положил его себе в рот. Несколько движений зубами, и я проглотил осколки под изумлённым взглядом Кометы.

До неё ещё даже не дошло, что она лежит передо мной голой. Не удивительно, девчонка только что одной ногой стояла в могиле. А, вот, дошло. Покраснела, правой рукой закрыла грудь, левую положила на лобок. Жест скорее развратный, чем целомудренный, но кто я такой, чтобы раздавать советы.

– Убирайся! – прошептала Комета. – Уходи отсюда!

– Нет, я останусь и буду смотреть. – Я присел на краешек унитаза. – Если хочешь, могу тебе чего-нибудь потереть, мне не трудно.

– Ты уже забрал у меня лезвие!

– А вдруг ты попробуешь утопиться?

– Это было бы нелепо.

– Настолько же нелепо, как вся твоя жизнь и каждый поступок, начиная с рождения, или ещё более нелепо? – уточнил я.

И вдруг почувствовал странное. Когда глаза Кометы наполнились слезами, у меня в груди как будто что-то кольнуло. И сделалось так мерзко, так…

– Будь ты проклят, Мастер! – простонал я и закрыл лицо ладонями.

– Мастер? – переспросила Комета. – Ты о чём?

– Тебе не понять… Никто не может меня понять в целом мире. Да мне и не нужно ваше понимание.

Плеснула вода. Я опустил руки и посмотрел на Комету. Она села, по прежнему пряча от меня грудь. И зачем, спрашивается, её прятать? Стыдиться совершенно нечего. Лучше бы так прятала глупость. Но люди горазды прикрывать лишь то, что совершенно естественно. А недостатки, которых следовало бы стесняться, выпячивают изо всех сил.

– Что с тобой? – спросила Комета шёпотом.

– Отстань, – буркнул я. – Что за номер с лезвием? Ты решила устроить своим родителям подарок в виде трупа, плавающего в кровавой ванне? Согласен, очень весело будет посмотреть, как карлик и колясочница справятся с такой веселухой. Если хочешь, я наведаюсь в городской морг и принесу кого-нибудь, похожего на тебя. Так ты тоже сможешь повеселиться.

Комета помрачнела. Опустилась обратно в воду, но высоты ванны не хватало, чтобы скрыться от меня.

– Я не знаю, что делать, – сказала Комета.

Я фыркнул:

– Тоже мне, невидаль. В этом весь прикол: никто из вас, тварей вонючих, не знает, что делать. Сочиняете себе нелепые цели и рвётесь к ним так, будто это имеет какое-то значение. Деньги. Власть. Секс. Задница шимпанзе. Смысл есть, только не для вас. А для тех, кто выше и ниже.

Комета меня проигнорировала. Это что же, я теряю хватку? Не могу довести до слёз девушку, которая только что едва не наложила на себя руки?! Позор на твою голову, Ливий! Немедленно исправляйся!

Но я не успел исправиться. Комета с какого-то перепугу решила, что я – идеальный собеседник, и мне самое оно выплакаться в жилетку.

– Ты выбросил все мои учебники. Они стоили целое состояние. Это не обычные книжки, а магические. Они сами выбирают хозяина и работают только с ним… У меня нет денег купить новые, я за те ещё кредит не выплатила. А теперь, если я не смогу учиться, я лишусь стипендии, мне нечем будет платить по кредиту. Я не знаю, что мне делать! – закончила она с надрывом, которому позавидовали бы театральные актрисы.

Я стёк с унитаза на пол, встал на колени и сложил перед собой руки в молитвенном жесте. Комета посмотрела на меня, как на буйнопомешанного.

– Скажи, – попросил я, – открой тайну, ибо она мучит меня каждый миг моего существования. Зачем?! Зачем ты вложилась так сильно в получение профессии, которая в целом мире никому никуда не упёрлась?!