– Ты чё лечишь-то? У меня там братуха сидит, меня ждёт! Я ему только что звонил.

Врёт. А даже если бы и не врал, это ничего не меняет. Пропусти он этих ребят, и с работой можно будет попрощаться. Даже если они не станут создавать проблемы сразу, как зайдут – хотя они станут. Лишь только их увидит кто-то из персонала или из администрации, или из тех охранников, что дежурят внутри, их вышвырнут. И Мелиссена вместе с ними.

– Чё ты быкуешь? – подключился парень, что встал слева от главного. – С тобой пацан нормально разговаривает.

– Я могу и по-другому разговаривать, – подхватил «пацан». – Ты чё, думаешь, ты герой, что ли, а? А?! Герой, сука?!

Главный гавкал, напирая, но рук пока не распускал.

– Сегодня. Частная. Вечеринка, – повторил Мелиссен. – Вы не…

И тут парень справа смачно харкнул ему в лицо.

Откуда-то из глубины поднялась волна чёрно-красного гнева. Когда она поднималась, противостоять ей было невозможно. Мелькнула и утонула в этой волне мысль, что его не просто уволят – его посадят. Потому что у четвёрки пьяных малолеток не было ни единого шанса.

Мелиссен бросился в атаку, как гепард. Малолетки гогоча рванулись к выходу, но одного – того, что плевался – ему удалось схватить. Щуплый, в тонкой куртке из кожзама, он казался невесомым. Взвизгнул, когда Мелиссен поднял его, схватив за шиворот и за пояс джинсов.

Он швырнул парня в дверь, которая как раз успела закрыться. Парень громко долбанулся черепом в металлическую поперечину и застонал, рухнув на пол. На белой краске, покрывавшей металл, осталась кровь.

Хорошо, что остальные сбежали. По крайней мере, он убьёт лишь одного, а не четверых. Впрочем… Так ли уж велика разница? Сколько бы ему ни дали, на волю он уже точно не выйдет. Не с его характером.

Подойдя, Мелиссен толкнул дверь плечом, выставил ногу наружу. Подхватил лежащего выродка под мышки и выволок на крыльцо.

– Охренел, бычара! – послышалось сзади.

Чёрно-красная пелена сослужила злую службу. Мелиссен не заметил, что как минимум ещё один из парней не сбежал, а притаился за дверью. И вот он улучил момент: толкнул в спину.

Мелиссен перелетел через свою жертву и кубарем скатился по ступенькам крыльца. Что-то хрустнуло в левой руке. Боли не было. Боль придёт потом.

Зарычав сквозь зубы, Мелиссен поднялся. На крыльце тот парень, что толкнул его, помогал встать другу.

Мелиссен поднял ногу, но шагнуть не успел. Сначала ощутил спиной и задницей что-то тёплое и мокрое, потом услышал журчание.

Развернулся и замер, слишком потрясённый, чтобы что-то предпринять.

– Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! – орал парень в дублёнке, обеими руками сжимая своё достоинство. – Пощады никто не желает!

Реальность больше таковой не казалась. Это был какой-то сюр, бред. На него нагло, бесцеремонно ссали. Одна его часть хотела броситься вперёд и втоптать ублюдка в землю. Другая хотела шарахнуться назад, прочь от зловонной струи. В результате он стоял на месте, не веря, что всё происходит на самом деле.

– Это фиаско, братан, – хихикнули справа.

Мелиссен повернул голову и увидел четвёртого. Тот стоял в трёх шагах и держал в руках смартфон, снимая происходящее на камеру.

И тут об затылок разбилась бутылка. Осколки посыпались за шиворот, туда же полилось холодное пиво.

Мелиссен упал на колени. В лицо ударил чей-то ботинок. В следующий миг Мелиссен уже лежал на земле, и удары сыпались на него один за другим. Когда получалось посмотреть вверх, Мелиссен видел чёрный глазок камеры смартфона.

– Пацаны, пацаны, поверните его, чтобы бейдж видно было.

Его пинком перевернули на спину. Парень со смартфоном присел и навёл камеру на бейджик.