***

-Ну, что, к кому первому заглянем: к корнету Глебову или к князю Васильчикову?

– К Глебову надо сперва, – решил я. – Он моложе всех, к тому же, ранен.

– К Глебову, так к Глебову, – согласился дядюшка. – Кстати, как тебе этот Глебов, Михаил Павлович? Миловидный юноша. Не правда ли?

– В школе юнкеров товарищи о нём хорошо отзывались, и на службе проявил себя храбрым офицером.

–Достойный сын своего отца, – с уважением кивнул дядюшка. – Батюшка его честнейший дворянин из Орловской губернии. В войне с Наполеоном участвовал. Маменька богобоязненная милая барышня. Ты знал, Серёжа, что у Глебова шестеро братьев и три сестры?

– Он говорил, – что-то припомнил я. – А папенька, к сожалению, беден. Но всё же Михаилу удалось поступить в школу гвардейских подпрапорщиков.

–И как учился?

– Весьма успешно. По окончанию был принят в Лейб-гвардии конный полк. Не каждого туда берут.

– А на Кавказе он за какие грехи оказался?

– Вызвался добровольцев к генералу Галафееву.

–Надо же! Герой! Сколько ему: двадцать два или двадцать три? Жаль, если карьера столь славного юноши рухнет так рано.

В комендатуре нас встретил военный комендант Пятигорска, полковник Ильяшенков. Грузный, пожилой, начинающий лысеть. От бывшего Лейб-гвардейца мало что осталось в его облике. Он с гордостью носил боевые награды и Георгиевский крест за выслугу лет.

–Мне необходимо побеседовать с корнетом Глебовым, – сказал дядюшка.

–Извольте, – согласился комендант.

–В докладе вы указали, что он сам явился с повинной?

–Точно так. Вечером шестнадцатого июля пришёл ко мне на квартиру и объявил, что у подножья Машука произошла дуэль между отставным майором Мартыновым и поручиком Тенгинского полка, Лермонтовым, на которой последний был убит.

–Вас можно попросить подробнее рассказать? – настаивал дядюшка.

Полковник кивнул.

–Часов в семь дежурный офицер доложил, что явился корнет Глебов весь мокрый, в грязи. Просит принять его. А я как раз собирался ужинать. Стол уже накрыт. Но что делать, пригласил. Глебов ввалился, действительно, весь промокший, в грязных сапогах. Ошарашил меня, сказав, что пришёл прямо с дуэли. Лермонтов убит. Представляете, каково было мне, коменданту мирного, курортного городка, услышать такое? Признаюсь, слегка растерялся. Наорал на него, мол, Мальчишки! Вы что натворили? Приказал плац-майору Утилову всех участников дуэли арестовать. Потом сам допросил Глебова. Протокол срочно по эстафете отправил начальнику штаба Кавказской линии. Вот, такие дела.

Михаил Глебов очень обрадовался, увидев меня.

– Серж, ты ли это!

– Как рана? – спросил я, указывая на подвязанную руку.

– Ничего. Ломит немного.

Слегка насторожился, когда я представил ему дядюшку.

–Хорошо себя чувствуете? – справился дядюшка с холодной казённой заботой.

– Как я могу себя чувствовать, когда у меня на руках умер мой товарищ? – вздохнул Глебов.

– В каких отношениях вы были с убитым?

– Я Мишеля знал хорошо. Мы встречались часто в Петербурге и в Москве.

– Учились вместе?

– В московском благородном пансионе. Правда он старше меня на три класса. А когда я поступил в гвардейскую школу, он уже выпустился. Близко сошлись только в экспедиции Галафеева.

– Вы тоже сражались при Валерике?

– Да. Я за тот бой получил орден Святой Анны с бантом. Но, увы, там же был награждён пулей. Рукой до сих пор владею плохо. А с Мартыновым вышло так, что он лечился в Железноводске. Приехал в конце июня в Пятигорск, а квартиры приличные все уже заняты. Я и уступил ему часть своей.

–При вас Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль?

–При мне. Мы вышли вечером от Верзилиных. Я впереди с Мишелем. За нами все остальные. Вдруг Мартынов прибавил шаг и схватил за руку Лермонтова, заставив его остановиться. Вид у него был какой-то ненормальный. «Долго ли ты будешь издеваться надо мной? Должен предупредить тебя, всякому терпению приходит конец. Не прекратишь, я заставлю тебя замолчать».