– Наоборот, – ответила девушка, – вы мне тоже нравитесь, но это… так внезапно, как-то очень быстро, как в кино… Разве так бывает в жизни?

Он засмеялся.

– Бывает, как видишь. Если важные дела откладывать в долгий ящик, то можно не успеть их сделать. Сегодня ты есть, а завтра тебя нет. Жизнь закончилась, а ты ничего не успел. Не поверишь, но так бывает. Так, куда едем? Можем сейчас коробки ко мне отвезти, а потом я тебя домой доставлю, а можно наоборот: сначала тебя домой, а потом я с коробками к себе. Да! Чуть не забыл, давай обменяемся номерами телефонов, чтобы всегда на связи быть.

Катя сказала, что лучше сначала коробкам место определить, и они поехали к дому Алика, но подниматься в квартиру она отказалась.

– Правильно, машину посторожишь, пока я всё в квартиру занесу, а потом хоть чаю попьём, а то целый день на ногах и не жрамши, я голодный, как стая волков.

– Нет, я к вам не пойду, – решительно ответила Катя.

– Почему? Боишься, что приставать начну? – он мельком взглянул на неё. Опять покраснела. – Не бойся, я же сказал, что ты мне серьёзно нравишься. Я очень терпеливый, торопить не буду. Просто чай выпьем, по бутеру съедим – и всё. Потом домой тебя доставлю.

– Нет-нет, это неудобно.

– Вот заладила: «неудобно, неудобно». Неужели я за целый день работы не заслужил полчаса чаепития?

Катя растерянно посмотрела на него, а потом с воодушевлением предложила:

– Я вас приглашаю к нам, моя мама нас накормит!

Алик покачал головой.

– Нет, перед твоей мамой я таким пыльным, потным и помятым появиться не хочу. Первый раз прийти в дом понравившейся девушки надо при параде, а не после погрузо-разгрузочных работ. Хорошо, отложим визит ко мне домой до другого раза. И вот что, давай на «ты», лады?

Катя кивнула:

– Хорошо, я постараюсь.

Он быстро перетаскал коробки, наспех поставил их в прихожей и в комнате, решив, что расставит в кладовке позже. Катя ждала на улице рядом с «копейкой».

Общежитие, где она жила, находилось рядом с бывшим заводом медтехники. Завод перестал существовать лет десять назад, его пустые цеха смотрели на город провалами разбитых окон и пугали завыванием гуляющего там ветра.

Пока ехали, Алик рассказал, что в течение недели ему надо проехаться по предприятиям, указанным в листе центра занятости, и сделать отметки об отказе от предлагаемой работы, а в конце недели снова посетить «личного инспектора».

– А вы, то есть ты, на учёт встал по прописке в Центральном районе?

– Нет, то есть да, по прописке, но я пока у матери прописан, а она в том же районе, что и ты живёт, поэтому в Калининском.

– И я тоже. Мне такой неприятный инспектор попался. Вот вроде вежливо разговаривает, а чувство такое, будто в тебя плюнули. Взгляд у него сальный, глазами раздевает, я прямо как голая там сидела, а после визита к нему в туалет бегала, чтобы умыться.

– Как его фамилия? – насторожился Алик.

– Кузьмин.

Ярость заволокла глаза, вслед за ней немедленно в мозг вонзилась раскалённая игла. Он включил аварийку, вывернул руль вправо, остановил машину и, держась за голову, попросил:

– Там в бардачке таблетки и бутылка с водой, дай, пожалуйста.

Она достала, испуганно спросила:

– Что случилось? Тебе плохо?

Он только отрицательно покачал рукой, головой пока двигать опасался.

– Ничего страшного, просто в голову вдруг вступило. Сейчас пройдёт.

Надо же, подумалось ему, целый день ничего не болело, и ничто его не злило, настроение было замечательное, а он это только сейчас заметил, когда злость и боль вернулись. Мама была права – познакомился с хорошей девушкой и вроде выздоровел.

Через несколько минут он снова завёл мотор и взглянул на часы. Начало пятого.