– Слушай внимательно, ушлёпок, – Алик потянул вниз руку собеседника, заставляя его изогнуться ещё больше, и со скукой сказал, – Катя не твоя и не моя, она сама своя. И только ей решать с кем быть. Обидишь её словом, делом или взглядом – сдохнешь.

Алик выпустил собеседника из захвата, слегка пихнул плечом, подставив ногу, и пошёл к урне. Парень неловко плюхнулся на землю, больно приложившись пятой точкой.

– Ну, ты попал! Я тебя ещё встречу… – сидя на земле и потирая пострадавшую руку, зло бросил он в спину Алику. Тот вернулся, наклонился и, глядя в глаза, сказал:

– Не торопись, поживи пока.

Парень только зло зыркнул в ответ, потирая руку.

Дверь приоткрылась, и Костя Лукьянов поднялся из-за стола, увидев появившегося в дверях начальника службы.

– Зайди ко мне, – коротко бросил он, и Костя, отложив бумаги, пошёл следом.

– Сколько у тебя дел в производстве? – спросил Матюхин уже у себя в кабинете.

– Пять с лицами и столько же «глухих», – ответил Костя.

– Сроки в этом месяце истекают? – Игорь Николаевич сел за широкий стол, где лежала стопка уголовных дел, подшитых в аккуратные картонные корочки.

Костя покосился на эту стопку. На обложке верхнего тома значился номер, отличающийся от тех, какими нумеровали дела в их отделе.

– Четыре с лицами планирую через десять дней направить прокурору, а пятое, по Полякову, это который браконьер, вместе с глухими приостановлю за розыском, – ответил он.

Матюхин кивнул:

– Да-да, я помню. На окончание дел даю тебе один день .

– Игорь Николаевич, я не успею, – возмутился Костя. – Мне хотя бы дня три надо.

– А у тебя по факту и будет три дня, завтра пятница. Выходные тебе в помощь. Так что, не вздыхай, а быстрее всё завершай. По браконьеру дело отдай прокурору с ходатайством о передаче по подследственности в органы дознания. Прокурор не возражает.

Костя ответил: «Понял», – скрывая улыбку, он вспомнил, что именно такое развитие событий на днях пророчил ему Андрей Ильич Павлов – адвокат Валецкого, в квартиру которого он пытался ворваться с обыском.

А начальник, не обращая внимания на радость, мелькнувшую у следователя, указал рукой на стопку дел:

– Вот это собрано из райотделов города и области. Шесть эпизодов, как под копирку: разбойные нападения на небольшие, отдельно стоящие магазины оргтехники и сотовой связи. В конце рабочего дня, когда покупатели уже покинут торговое помещение, входят трое. Угрожают продавщицам ножом, связывают скотчем, заклеивают глаза и рты, выносят подчистую весь товар и сумки продавщиц. Женщин запирают в подсобках и уезжают. Продавщицы никого внятно описать не могут – грабители всегда с закрытыми лицами. Все дела возбуждены по факту. Лица, как ты догадываешься, не установлены. Временной диапазон – два месяца. Последнее нападение – седьмое, произошло позавчера в нашем районе. Его тут ещё нет. Созвонишься со следователем, съездишь, заберёшь. Там в стопке указание прокурора есть. Принимай дела к производству, соединяй, изучай, составляй план расследования. В понедельник после совещания доложишь.

– Но, Игорь Николаевич! Вы же сами сказали, что выходные у меня на завершение старых дел! Я же не успею за такое короткое время и старые дела закончить и в новое вникнуть!

Матюхин поразмышлял немного и сказал:

– Хорошо, убедил. Дела заканчивай в соответствии со сроками, не торопись. Но по новому делу, чтоб без волокиты— оно на контроле у прокурора. В понедельник, как я и сказал, после утреннего совещания жду твоих соображений и план расследования. Иди работай.

Костя вышел из кабинета начальника с шестью томами уголовных дел под мышкой. Начал мысленно переставлять все запланированные на сегодня дела, потому что на первом месте оказалась срочная поездка в райотдел за материалами по последнему «свеженькому» эпизоду. Ему требовалось «полное собрание» всех известных на этот час деяний преступной группы, чтобы планировать работу по делу.