― А что еще секретарь пишет? Может, сказал, по какой надобности детей наших разыскивает? ― пытаясь отдышаться, пропыхтела матушка.

― Кто письмо доставил? Скоро ли ответ дать надобно? ― добавил свой вопрос отец.

Староста все-таки прошел в гостиную, присел у стола, махнул мне рукой, чтобы морса ему налила. Отпив пару глотков, взялся рассказывать:

― Письмо из Холдриджа государевой соколиной почтой доставлено. Сами знаете, что это означает. Ответ нужен быстрый и правдивый, за утаивание или предоставление ложных сведений по головке меня не погладят. А вот как про близнецов и Рейку аж в Замке-на-скалах прознали, и с чего ими сам первый советник заинтересовался ― о том в письме не сказано. Может, у молодежи спросим?

Старшие ― все трое ― обернулись и вперились в моё лицо строгими требовательными взорами. Тут уже у меня под коленками затряслось. Благо, я сидела по другую сторону стола от старосты, так что слабость в ногах скрывать не пришлось. А вот отвечать на вопросительные взгляды было необходимо.

― Ма! Па! Не хотели мы вас тревожить, ― начала я издалека. ― Так уж вышло, что за день до смотрин мы Байлом и Берром серебряного стража в лесу нашли едва живого, да к Немому снесли. Страж в людском облике был, в беспамятстве лежал. Больше ничего о нем не знаем. Дед ему помог, и той же ночью страж улетел.

― Улетел, значит, ― проводя растопыренной пятерней по редеющим волосам на лбу, повторил за мной отец. ― А если в беспамятстве страж был, то откуда имена твои и близнецов узнал?

На это я только глазами захлопала растерянно:

― Ох! И верно! Как же я не сообразила? Получается, не все время серебряный в беспамятстве был, раз имена наши услышал? Немой бы ему ни за что нас не выдал!

― Ох-ох-ох, ― снова схватилась за сердце матушка. ― Ох, детки мои бедовые! Что ж вам дома не сидится-то?

Глаза ее наполнились слезами, лицо побагровело, дышать она стала еще тяжелее, с кашлем и присвистом.

― Рейка! Давай-ка спасай матушку! ― тут же всполошился отец.

Староста тоже подскочил испуганно. На пару с отцом они подхватили матушку, отвели в соседнюю комнату, устроили полулежа на постели. А я в это время уже воду грела, травки нужные отбирала, чтобы отвар целебный заварить.

― Пойду я. До утра времени даю подумать, ― решил откланяться староста. ― На рассвете загляну, скажете, чего ответить. А про серебряных стражей доходили до меня слухи. Другого, мертвого, в двух десятках парстах ближе к Холдриджу нашли. Видать, в паре они летели. Что с ними приключилось ― о том люди только догадки строят.

Староста еще раз обвел внимательным взглядом меня и близнецов, но мы глаза попрятали и старательно делали вид, что хлопочем, чтобы скорее матушке помочь. О том, что на лунного луавы напали, мне говорить не хотелось. А то ведь скажи о солнечных, и в народе паника начнется: решат, что снова эти бесчестные твари молодых девиц и парней воруют да в рабство уносят.

Это у нас, близ гор, по другую сторону которых располагалась Солнечная фратрия, время от времени случалось. Сама я такой налет лишь один за свою жизнь помнила: мне тогда около пяти годков было, близнецам ― почти год. Луавы прорвали защитный полог границы днем, когда лунные драконы крылья раскрыть не могут, и только с земли оружием да магическими заклятиями отпор дают. В тот раз солнечные добрались до ближайших к границе поселков, похватали с десяток девиц и парней, которые укрыться не успели, и были таковы!

Но в этот раз луавов всего двое было, и охотились они не на нас, людей. А на кого? Неужто им серебряные стражи понадобились? В любом случае странно: никогда солнечные на честный бой два на два не выходили, всегда старались числом взять. Может, их больше было, да мы с братцами не всех видели?