– Вспыльчивость держи при себе, – хищно щурится Пхан, – игра называется «Аffectus», цель – эмоциональный срыв. Проигравший – остаётся. Ты вне игры, но кто-нибудь… кто-нибудь из нашей группы… может из-за тебя утратить контроль.

Это кто тут пылит? Торопясь за братом, младшая династии Ли поглядывает на себя в зеркало. Майка на горле вытянута, предплечье в ссадинах, больше не такая уж и чёрная копна волос – торчком, разлохмаченная тетрадь болтается на цепочке и норовит застрять углами в увеличившейся дыре джинсов, белые тапочки на три размера длиннее.

– Нормально всё будет, – в конце концов Виньен же не ребёнок.

***

В переходе с посверкивающими катафотами Виньен шатает, она ещё не чувствует боли от столкновения её рёбер с жёсткой обувью, не до конца отрезвела, но старается держаться с Джинхёном вровень, чтобы не отставать, не мешать старшему торопиться к какой-то извращенческой забаве и заодно успевать расспрашивать хёна о том, что их ждёт. Ну и об участниках извращенческой забавы:

– Кто они? – Вив даже рада, что влипла в историю, иначе не шла бы сейчас с братом на его ночную работу. Вообще она сейчас с братом не была бы.

– Банкиры, крупные держатели акций, владельцы фондов, инвесторы, их дети и их политики.

– И что вы делаете?

– Мы делаем круг. Каждый из двенадцати участников бросает три дАйс, вроде кубиков. Первый, бесцветный дайс показывает, на сколько делений продвинуться к цели. Второй, янтарный дайс – идти вперёд, назад и в какой роли. Третий, обсидиановый дайс, многогранник, обязывает к определённым откровениям. На нём двенадцать цифр, каждая обозначает эмоциональную сферу. Ориентируясь на заданную тему, ведущий формирует запрос.

– И все о себе всё рассказывают?

– К ним нет жёстких требований.

– А к вам?

– А к нам есть.

– Они что желают, то вы и выполняете, так, что ли?

– Как дайсы лягут. Теоретически, можно отказаться от выполнения условий, – голос хёна срывается в унисон вибрирующим катафотам, – приветствуются честность и вовлечённость, – в усмешке слышится горечь, – но лучше играть по их правилам, тогда, может быть когда-нибудь, нам позволят уйти.

– Типа вы снизу, а они сверху? Вроде бы все свободные люди, но на самом деле не все?

– Так и есть. Но они не отказывают себе в подшучивании друг над другом, если желания этих людей вообще можно назвать подшучиванием.

– А что значит эмоциональная сфера, что им надо от вас?

– Они могут купить любое удовольствие, но самое лакомое, это способность чувствовать. В подобные игры играют сплошь психопаты, ощущение тонкостей жизни для них, считай запрещённая доза, а мы, её поставщики, втайне надеемся на их передоз.

– И что они просят вас делать? – Виньен шлёпает в не по размеру тапках и того гляди навернётся. Хорошо, что Пхан заставил залепить порез на ступне, иначе он бы вовсю кровоточил.

– Рассказать о травмирующем опыте, о самых позорных ошибках, о настоящих мечтах, об объектах ненависти, о тех, кого хотим и почему кому-то завидуем, кто наша Терпсихора, что хочется прямо сейчас или чего не хочется больше всего. Можно соврать, но обычно это чувствуется. Не отвечать… но тогда придётся делать. Можно избежать действий, но тогда ты точно не выбываешь, а в нашем случае – не выбываем мы трое. По одному или на пару мы сто раз выходили, но всегда кто-нибудь остаётся, обычно это Инсон, одну мы её в игре не оставим.

– То есть выбыть невозможно. Какие ещё правила?

– Желая, нельзя настаивать на раскрытии нюансов преступления, нельзя пожелать решить собственные материальные проблемы, нельзя напрямую пожелать секс, но можно вынудить. Между дозволенным и запретным – тонкая грань. При сомнении проходит голосование.