– Да.

– Ничего себе какой ты отличный брат, – не унимается Алекс, – от мамки девушку защитил. Или себя ещё больше не подставил?

– Она важнее.

– Но пусть проваливает?

– Да.

– А из-за чего, собственно, ты бесишься, Джинни?

– Я усадил бы её в машину, но она сбежит. Привязал бы к батарее вон теми портьерами, но это её не остановит. Позвоню её матери, младшая меня не простит. Забрать с собой?.. Ты знаешь, кто там будет? Ты же знаешь, Алекс – наверняка там будет тот, то животное, – одними губами проговаривает Джинхён. – Получится хуже некуда. Поэтому, или девчонка найдёт себе… своего мужика, – Пхана ломает, аж кости трещат, но он держится за подкладку карманов, чтобы сохранять нечитаемое выражение на гримасе, – или в её жизнь вернётся тот… Вив и так орёт по ночам, – выговаривается едва слышно Джинхён, почти на ухо Вану. – Представляешь, Алекс? Даже сейчас, а ей почти двадцать, а она орёт по ночам. Знаешь выбор какой? Либо левый мужик в её постели (скорее всего кабинкой туалета обойдётся), либо принудительная терапия, потому что встречи с глазу на глаз с бывшим отчимом её психика не потянет.

– И поэтому, одарив свободой выбора твою младшую сестрёнку, мы выпустим девочку в кишащий монстрами зал?

– Да.

– Одарив свободой обдолбанного выбора.

– Какой есть.

– Можно я пойду уже, а? – подаёт голос Ёнсок, на манер лифчика завязывая вокруг себя футболку. Эта тряпка совсем ничего не прикрывает. Но похоже, Виньен хорошо знает, чего на самом деле хочет. Даже джинсы не переодела, так и побежала в домашних, вытянутых, съехавших с узких бёдер, трусы видно.

– Пусть проваливает, – ещё больше злится Джинхён. Где питьевая вода?

– Отпусти её, Айс, – просит Алекс, – все здесь взрослые и ответственные, у каждого есть причины и мнооого разных прощающих обязательств. И Вив тоже взрослая, пусть делает, что заблагорассудится. Почти двадцать ей… Это сколько, Пхан? По-Корейски девчушке девятнадцать, а так восемнадцать недавно стукнуло. Считай, только вчера семнадцать было… Вы с твоим хёном до скольких лет в прятки или догонялки играли? Последний раз всего-то лет пять назад? Ничего себе. Вчера считалочка, а сегодня… ступай Ёнсок-и, найди себе мустанга воооот с таким. Да, Джинни?

– Я сказал, пусть она валит.

– Иди, иди, Ёнсок-и, будь там послаще. Причёска вон новая. Все заметили, как ты похорошела. Старший брат тебе сам дверь откроет, выпустит в люди. Да, Джинни? Народ сегодня максимально коммуникабелен. Давай, Ёнсок-и, не заставляй себя ждать. Ты такая чудесная, маечку сняла. Можно сказать, наполовину готова, даже греть не придётся, можно вот такой вот и брать, и сразу кааак жахнуть. Давай, малыш, давай, прыгай зайчиком, неси в общий зал свою жопку. Хочешь, замути с потрошителем, хочешь – с мумиями, можно не выбирать. Сделай это с Джокером, с Чакки, заодно отсоси тёте Круэлле, да-да, малышка, столько извращенцев на свете. Это твой первый раз? Ты, случайно, не знаешь, Джинни? Это её первый раз?

– Да, блядь, заебали! – Пхан открывает дверь настежь. – Вали.

***

Виньен уговаривать не приходится. Да пошёл этот лицемер Джинхён! Ни капли настоящей заботы. Всё, в чём нуждалась младшая, это в том, чтобы старший сказал: – Ёнсок, иди сюда. Давай твою майку, просунь одну руку, другую. Поправил бы, разгладил на животе. Посадил бы в то неудобное кресло, накрыл бы своим красивым пурпурным плащом, пусть и подаренным чужой женщиной. И попросил бы дождаться. И Виньен никуда бы не ушла. Она сделала бы что угодно. Ждала бы сколько угодно. А теперь так обидно, что уже слишком поздно.

––

Кира – антагонист анимэ «Тетрадь смерти»