В разветвлённых кишках коридора Ёнсок стремится вперёд, на дикий шум. От энергии басов вибрируют стены, из-за всей этой дрожи хищно посверкивают катафоты, рассыпанные вдоль потолка и колючего пола. К тому же в узком пространстве от каждого шаркающего шага эхо стробит и от того кажется, что сзади кто-то идёт.

Искательница приключений то и дело оглядывается. Там за поворотом Джинхён даже не удосужился дверью хлопнуть. Поразительно каким холодным человеком стал брат. Побыл в роли доктора, ну и что? Ему всегда это нравилось. Залатать болячку на младшей, всего лишь привычка. Впопыхах, Вив развязывает футболку и надевает, как полагается по канону. За шкирку таскали… Предательства от Инсон Виньен точно не ожидала. Сегодня Вив некогда с Джинхёном в детские игры играть.

Только поверишь, что ты кому-то небезразлична, как про тебя забудут. Тебя отпиздят, тебя прогонят и пойдут своими делами заниматься. И мать точно такая же. Сколько раз Виньен верила, что омма ею дорожит. Ну да, как же. Войдёт в доверие, добьётся того, что ей нужно, а потом шаг влево, шаг вправо и вот тебе уже и спрятаться негде. Сколько Ёнсок себя помнит, столько ей приходится находить способ, куда затеряться и как сбежать.

Чтобы добраться до клуба, Виньен прошла трудный квест. Она красилась непонятно чем, позаимствованным у брата в ящике в грудах акрила, гуаши и мелков; прыскалась каким-то лаком и расчёсывалась до последнего булька в бутылке, чтобы на голове не высох колтун. Отвлекла секьюрити на этаже, иначе тот позвонил бы великой начальнице Ли, настукивая ей что-нибудь типа: «А ваша бекараска замаскирована под мультяшку и к тому же босиком, ещё бухая в зюзю. Эта неадекватка куда-то на ночь глядя собралась. Может, вызовем дурку?».

Виньен пригласила по внутренней связи помешанного на рвении работника. Сказала ему, что в дальней комнате крыса, а сама прошмыгнула из гостиной в фойе и вызвала лифт.

В тачке ноги отмёрзли, всё-таки на улице поздняя осень. Но зато по коре карабкаться проще босиком, сноровка сохранилась с давних времён, о которых старший забыл, иначе не удивился бы виду Ёнсок, когда та приноравливалась сигануть со скрипящего сука. Раньше они много времени проводили среди ветвей. Ну и ладно, было и прошло. Душат сейчас Виньен не слёзы, а выброс адреналина, типа «бей или беги», вот Ёнсок и бежит.

Привратник в виде фейсконтроля был пройден благодаря старшему, и на том спасибо.

О чём Виньен сто раз пожалела, так это о том, что отправилась на вечеринку без обуви. Надо было заранее о будущем побеспокоиться и разуваться в зале. Поймай новоявленный Эл стекло, и веселье закончится не начавшись. Пока спасало, что в комплексе башен нет ни пылинки. А когда шли в медпункт, то Джинхён подставлял свои ноги в ботинках, так и передвигались неловко – Ёнсок, будто пятясь, стоя на брате и пофиг, куда тот ведёт, а Пхан – не торопясь, чтобы тон-сэн с лакированных носков не соскальзывала. Попробуй в подобной позиции не ступать на двоих одним шагом, совершенно случайно получилось лучше, чем в детстве. Но старший так плотно стискивал, до сих пор кожа на пояснице горит. Злобный Пхан.

Виньен вынужденно мусолилась физиономией о шёлк на горячей груди. Рецепторы ещё хранят запах паприки с заварным кремом, тут без сюрпризов, парфюм раскрывается на Джинхёне узнаваемо, надо будет умыться. На затылке всё ещё ощущается прижимающая ладонь, и Вив скидывает мнимую руку с того места, где топорщатся пряди. Интересно, Пхан тоже заметил их мягкость? А ещё он что-нибудь заметил? То, как Виньен краснела и не знала куда себя в кресле девать. Вряд ли. Самодовольного старшего волновало только, как сделать больнее и выведать, чем закидывалась сестра. Ну и ладно, ещё одних издевательств Виньен не выдержала бы.