Рекс.

Имя обожгло ее изнутри, как глоток ледяной воды в раскаленной пустыне. Она не позволяла себе думать о нем часто. Это было слишком больно. Рекс, с его язвительной усмешкой, жестким взглядом и руками, которые умели быть удивительно нежными. Он бы не понял. Он бы увидел только черное и белое. Монстра и ее, Лену, пособницу монстра. Он бы не стал разбираться в оттенках серого, в которые окрасилась ее душа здесь, в этой золотой клетке.

Жив ли он? Эта мысль была постоянным зудом под кожей. Мир снаружи был мясорубкой. А Рекс всегда лез в самое ее пекло. Она помнила, как он однажды вытащил ее из завала после обрушения старого торгового центра, когда они только познакомились. Он был весь в пыли и крови – своей и чужой, – но улыбался своей кривой усмешкой и говорил что-то о том, что «армагеддон – не повод пропускать ланч». Его цинизм был его броней. А что было ее броней теперь? Сотрудничество?

Лена сохранила файл и выключила терминал. Арис уже ушла, так же тихо, как и появилась. Наверное, снова к своим «детям».

Она подошла к окну. Двор был пуст. Только ветер гонял по плитам клочки какого-то мусора и сухие листья, похожие на мертвых птиц. Где-то там, за этими стенами, был Рекс. Может быть. А может, его уже давно сожрали те, кого Арис называла своими «детьми».

Лена провела пальцем по холодному стеклу. На внутренней стороне рамы, почти невидимая, была крошечная царапина, которую она сделала осколком пробирки несколько недель назад. Маленький акт неповиновения. Бессмысленный. Но он был. Как и эта слабая, почти безумная надежда, что однажды…

Она вздохнула. Завтра будет новый день. И новые данные по «Объекту Тринадцать» или «Четырнадцать». И снова этот хоровод страха, жалости и призрачной надежды. Золотая клетка оставалась золотой клеткой, как ее ни назови. И прутья ее с каждым днем становились все толще.

Глава 5

Призрак в машине

Ночь в замке Матриарха была временем относительной тишины, если не считать неумолчного хора механических вздохов и электрического шепота, исходящего от аппаратуры, что поддерживала жизнь в этом каменном сердце тьмы. Арис Торн не спала. Сон был для слабых, для тех, кто еще мог позволить себе роскошь забвения. Ее же разум, острый и беспокойный, как скальпель в руках одержимого хирурга, требовал работы.

Лаборатория, ее главное святилище, была залита холодным, голубоватым светом, исходящим от множества экранов и подсвеченных колб. Воздух был густым от запаха озона, антисептиков и едва уловимой, тревожной нотки – запаха самой тайны, которую она пыталась препарировать. Арис склонилась над центрифугой, ее пальцы, испачканные реактивами, с ювелирной точностью настраивали прибор. Внутри вращались пробирки с образцами – очередной попыткой выделить, стабилизировать, понять.

«Проклятье!»

Слово сорвалось с ее губ шипением, когда на одном из мониторов, отображавшем результаты анализа, вспыхнула красная строка – «Деградация образца критическая». Очередная неудача. Стена, казавшаяся такой тонкой, такой преодолимой, снова оказалась неприступной гранитной глыбой. Ее кулак с силой опустился на стальную поверхность стола, заставив колбы испуганно звякнуть. На мгновение ее лицо исказила гримаса ярости, такой чистой и первобытной, что любой, увидевший ее в этот момент, понял бы – эта женщина способна на все. Потом так же быстро маска холодного контроля вернулась на место.

Она отвернулась от приборов и подошла к одной из многочисленных смотровых ячеек, встроенных в стену лаборатории. За толстым, пуленепробиваемым стеклом, в тусклом свете аварийной лампы, сидел «Объект Альфа» – один из ее первых, один из самых… сложных. Когда-то он был ее коллегой, доктором Стивеном Райли, блестящим генетиком. Теперь он был лишь тенью, огромной, скрюченной фигурой, издававшей низкое, горловое рычание.