– Верно, – подтвердил Вениамин Степанович. Затем он задумался и добавил: – Знаешь, Алина… Мне почему-то кажется, что твоё будущее будет ярким. И если будешь продолжать в том же духе – сможешь добиться чего угодно!

Эти слова поразили меня. Я никогда не думала о своём будущем так серьёзно, но тогда я почувствовала, что впереди, если поднапрячься, и правда может быть нечто особенное.

– О чём разговор? – прервала наш разговор мачеха с выражением лица, не предвещавшим ничего хорошего.

– Да так, – замялся Вениамин Степанович. – Я просто хвалил свою подопечную, которая способна многого добиться.

– Вот как… Ну что же, продолжайте, – сказала мачеха и оставила нас.

И через несколько дней после этого разговора занятия с Вениамином Степановичем прекратились. Он больше не приходил, а мне сказали, что для помощи по дому не нужны особые знания.

– Ты так и будешь стоять? – резкий голос мачехи выдернул меня из воспоминаний.

Взглянув на неё, я автоматически шагнула вперёд – и тут заметила человека, сидевшего за длинным столом в центре комнаты.

– Ну, добро пожаловать, – произнёс мужчина мягким голосом, приглашая меня сесть напротив него. – Алина, надеюсь, ты меня помнишь?

– Конечно, Вениамин Степанович! – в первые секунды я не могла скрыть радости от нашей встречи и в порыве даже хотела его обнять, но его холодный взгляд остановил меня от необдуманного поступка, и я взяла себя в руки. – Рада вас видеть, Вениамин Степанович.

– Ну что же, я буду твоим наставником или учителем, как тебе удобнее, до окончания учебного года.

Я осторожно опустилась на стул.

– Не беспокойся, – продолжал он, кладя книгу на стол. – Наша цель – заполнить пробелы в твоих знаниях. Чего-то большего я от тебя требовать не буду.

Кажется, мачеху удовлетворил его ответ, и она коротко кивнула.

– Приступим?! – сказал он, раскрывая перед собой лежащую книгу.

Я лишь кивнула в ответ, надеясь, что мачеха оставит нас, и я смогу как следует поприветствовать своего учителя. Но этого не произошло: она села рядом со мной и оставалась с нами часа полтора… Но, наконец, явно устав, она ушла, сказав на прощание:

– Что ж, меня вполне устраивает программа обучения, но не усердствуйте слишком сильно, Вениамин Степанович.

– Да, конечно, – словно извиняясь, ответил он.

За ней закрылась дверь, а учитель сухо предложил продолжить. Вся моя радость от его холодности разом улетучилась.

Несмотря на это, время за уроками пролетело незаметно, и когда часы пробили шесть вечера, я поняла, что провела за учебниками целый день.

Вениамин Степанович закрыл книгу и посмотрел на меня:

– Отлично, – отметил он. – Ты очень быстро усваиваешь материал. До завтра Алина, – и тут как-то по-особенному, тепло улыбнулся мне.

Я поблагодарила его и вышла из класса, чувствуя одновременно усталость и удовлетворение. Ведь впервые за долгое время я делала что-то, не имеющее никакого отношения к мытью посуды и уборке туалетов. Но радость моя длилась недолго.

– Куда-то торопишься?

Услышав голос брата, я вздрогнула и чуть не споткнулась.

– Ну, тише, тише, – сказал Андрей, схватив меня за руку и прижав к себе. – Слышал, у кого-то приятные перемены в жизни, – продолжал он тихо нашёптывать, накручивая мою прядь волос на палец. От его прикосновения меня бросило в холод, и я попыталась отстраниться, но его хватка была крепкой.

– Отпусти, – еле слышно прошептала я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри меня – тряслась каждая клеточка.

Андрей усмехнулся, но не отпустил меня:

– Разве нельзя просто поговорить? Я ведь тоже рад за тебя. Может, отметим?

Его дыхание было горячим на моей шее, и от этого становилось ещё тяжелее дышать. Я понимала, что сопротивляться бесполезно, но всё равно сделала попытку вырваться.