– Проклятые небеса! – застонал он, не желая верить собственным чувствам.

Но словно в подтверждения его догадки голову сжало чугунным прессом боли.

– Ладно, – старался не паниковать Гил. доставая из кармана платок. – Зато Колману не буду должен.

С этими словами он смачно харкнул в платок, свернул его и запихал обратно в карман.

Гил сделал пару шагов. Голову снова прошибла боль, а из носа потекла кровь – плата за пребывание в чужом мире. Он вытер её рукой, а затем подошёл к запертым вратам склепа и оставил свой алый след на замке.

Двери распахнулись, и сталкер зашёл внутрь.

Там, в самом центре, стоял саркофаг, вокруг которого вечными стражами застыло девять статуй. Все с удивительно чистыми, одухотворёнными лицами, большая часть вообще была похожа на подростков.

Брови Гила непроизвольно поползли вверх.

– Странные охранники. Или может провожатые?

Он приблизился к саркофагу, смахнул вековой слой пыли и уставился на плиту.

Плита как плита, вот только символ на ней был выгравирован странный и даты смерти тоже. Символ напоминал перевёрнутый знак Алрода, а датой смерти было его восхождение на «престол». Под искусно начертанным портретом женщины значилось имя – Амидат.

Сталкер посмаковал его на языке, попытался вспомнить, слышал ли прежде и вынужден был признать, что нет.

Выходило, что эта самая Амидат, погибшая, а скорее всего, убиенная в день восхождения на престол Алрода, играет в судьбе их реальности некую роль. И если учесть силу её слуг, которые прибирают к рукам чужие тела и запросто крушат магические ловушки, роль немалую. А он – человек с поистине превосходным (для черни) образованием, о ней ни сном ни духом!

Сталкер стиснул кулаки, припоминая насмешку Марлены над его однобоким образованием и вознамерился восполнить пробелы. Он рискнул содрать печати с саркофага и посмотреть пусть и в истлевшее лицо прошлого, о котором ему ничего не известно. Но именно в этот миг на саркофаге проступили её глаза. Жуткие, не человеческие глаза улыбались ему, а может, и смеялись над его невежеством, но они совершенно точно не собирались раскрывать все тайны так сразу.

Гила залихорадило, заколотило, голову взорвало петардами адской боли, и он окропил надгробие таинственного существа своей кровью, а потом отключился.

Слава звёздам ненадолго. В сознание сталкера привел голос, как ни странно голос Марлены. Она звала его, просила очнуться и вернуться к ней. Сказала, что ждёт его, что всё ещё ждёт его, не сталкера, а Гила. И он очнулся. Не просто разлепил опухшие веки, а выволок себя из одури, выбросил размякшее тело прочь из скрепа и пополз как можно дальше от него.

Он полз, тащился на карачках, окропляя кладбищенскую землю кровью, а надгробия всё не заканчивались. На всех плитах значился всё тот же перевёрнутый символ. Кажется, здесь похоронили слуг Амидат, и судя по тому сколько их тут имелось, она была по меньшей мере демиургом.

Сталкер понял, что выбраться из Вильтота запросто ему на этот раз не удастся, придётся отдать жертву. Он достал из-за пазухи свой ритуальный нож и нарушил покой мёртвых своим воплем – оттяпать самому себе палец оказалось очень непросто.

Гил поднялся на ноги и протянул трясущуюся руку в пустоту.

– Жертва, – прошептал он и тут же ощутил холодный и шершавый язык смерти у себя на ладони.

Она слизала его подношение и позволила выйти, открыв портал.

27. глава 26

Кабинет некроманта плыл перед глазами. Сталкер стоял, зажимая в кулак кровоточащую руку, и смотрел на схлопывающуюся воронку, уходящую вглубь картины. Кто бы мог подумать, что у этого пройдохи Колмана есть такой мощный артефакт-портал, и что он ведёт не куда-нибудь, а прямиком к склепу божества. Не того ли божества, что претендует на власть Алрода?