– Вы натурщица? Заходите ко мне.

Марианна гневно сверкнула глазами.

– Я студентка.

– Извините, – проговорил тот, взглянув на широкую папку в ее руке, – Не заметил. Простите великодушно. Вы ищете Мишу? Он, вероятно, в старом здании у Нестора. Там вам покажут на входе.

Фыркнув, Марианна повернулась и побежала вниз по всем лестничным виткам.

«Нестор какой-то… А уменьшительное имя как? Интересно».

Она вышла и тут же, из двери в дверь, потянула на себя ручку запасного черного хода в «школу». Судя по царящему скупердяйству, поиском парадного входа можно было пренебречь, там наверняка разместилась парочка-другая личных мастерских.

Старушка, сидевшая за столом под нависавшим уклоном лестницы, строго оглядела ее.

– К Нестору?

– Точнее, к Михаилу Игоревичу, если он там.

– Там, там. Второй этаж, мастерская номер четыре.

Шагая через ступеньку, готовая к новым головоломкам, она поднялась выше.

Так и есть. Вместо широкого светлого коридора, рассчитанного на беготню двух сотен детей, по его направлению шел узкий темный проход, отгороженный от светлых окон с несколькими самодельными стенами и украденными дверями.

Каждое окно теперь служило искусству. Пахло масляными красками, скипидаром, свежими древесными опилками.

Шум голосов был слышен еще с лестницы. Источником его было помещение за дверью номер четыре. Эта высокая филенчатая дверь была коренной жительницей классной комнаты, на нее просилась табличка с номером класса.

Марианна постучала. Гул прервался.

– Кто бы это?

Открыл высокий молодой мужчина, стройный, с прядями волос по обеим сторонам лица. При виде красивой девушки он улыбнулся и подался назад, приглашая ее зайти.

– О, как приятно. Прошу вас.

Тонкие полудлинные волосы его, свисая на обе стороны, легко отозвались на это движение.

– Здравствуйте, – она переступила порог доверчиво и смело.

В мастерской шло застолье. Человек семь-восемь, одни мужчины, сидели вокруг широкого комода, заляпанного краской, уставленного бутылками и закусками, порезанными прямо на бумаге. С появлением Марианны все взоры обратились к ней.

– О, Марианна! – вскочил Миша. – Это ко мне, ребята, моя студентка. Пойдемте, пойдемте. Извините меня.

– Нет, почему же, – возразил тот, кто открыл ей дверь. – Входите, будьте нашей гостьей. – Он придвинул ей табурет, выкрашенный в серый цвет. – Мое имя Нестор, это мои друзья. Что будете пить? Есть водка и вермут. Нет, еще и джин-тоник остался.

Она села пряменько, как на картинке, чуть-чуть пригубила из стакана, откусила от яблока и стала с интересом постреливать глазами по сторонам.

Мастерская была просторная, настоящий школьный класс на два окна.

Стены остались белыми, пол зеленым. Посередине комнаты стоял добротный деревянный подрамник; один брус его был расщеплен и перевязан липкой прозрачно-синей лентой. На полу у стен накопились большие и маленькие рамы с холстами, прислоненные неинтересной тыльной стороной наружу. Над ними располагались в три длинных ряда простые деревянные полки, на которых среди пестрых книжных корешков поблескивала однообразным золотым тиснение многотомная энциклопедия. У другой стены ближе к горячим батареям стоял топчан, покрытый одеялом.

На подоконниках, как водится, теснились банки с красками, кистями, карандашами. Стопками лежали тетради и альбомы.

Словом, это была обычная мастерская художника, если бы не присутствие на полу высокой прутяной клетки с крупной птицей.

Марианна посмотрела на хозяина.

– Кто это?

– Фазан. Подарок из Казахстана, – ответил Нестор.

Он наклонился к клетке и погладил пленницу.

– Что, птица, как дела? Скучно, брат?