Стоял ранний сентябрь.

Дни были яркие, совсем летние, и лишь кое-где в зелени деревьев, словно ранняя седина, проглядывали пожелтевшие ветви.

В Академии текстиля шли занятия по рисунку. В светлом двустороннем зале вкруговую у центрального возвышения сидели перед мольбертами студенты, и, посматривая на стоящего вполоборота обнаженного пожилого мужчину, усердно водили мягкими карандашами по большим листам бумаги, вырисовывая голову, торс, руки, ноги. Натура была дрябловатая, изрезанная складками и морщинами, нелегкая для рисования, поскольку требовала тонкого владения светотенью.

Сквозь белые занавеси на окнах струился мягкий свет, долетал ветерок, доносился уличный шум, редкие автомобильные гудки.

Все углубленно работали.

Преподаватель, молодой полнеющий мужчина с бородкой, в мелких круглых очках, похожий на сельского интеллигента прежних времен, медленно ходил между рядов. Постояв за спиной рисующего, он наклонялся и тихонько направлял его руку. Немного дольше он задержался возле Марианны, чуть заметно кивнул головой и проследовал дальше.

В коридоре прозвенел звонок.

– Подпишите и сдайте работы мне, – сказал художник. – Марианна, останьтесь, пожалуйста.

– Я только вымою руки, Миша, сейчас, одну минуточку, – Марианна, напевая, побежала в коридор, держа перед собой испачканные карандашной пылью ладони.

Он оглянулся вслед, чуть щуря глаза, словно собирался ее рисовать. Через минуту она вернулась и встала в струнку.

– Как лист перед травой.

Он засмеялся.

– Прекрасно. Мне нравится ваш рисунок, Марианна, у вас необычная собственная манера. Мне бы хотелось взглянуть на ваши домашние наработки, чтобы, по возможности, выбрать из них для студенческой выставки. Не возражаете?

– Я на седьмом небе, Миша.

– Тогда принесите то, что считаете удачным, в мою мастерскую. Знаете, где это? На улице Вавилова. Вот адрес. В понедельник, среду, пятницу, когда удобно. Долго не собирайтесь, время дорого.

– Вы очень добры.

– Посмотрим, посмотрим.

Он ухватил папку со студенческими работами и поспешил уйти.

«Ай да я!»– подпрыгнула Марианна.

Первые студенческие дни казались сказкой.

Стипендия, новые друзья, лекции о творчестве. И поклонники. В первую же неделю ее проводили до дому пять человек, один за другим, все со старших курсов. «Что же будет дальше? Арифметическая прогрессия?» – счастливо зажмурилась она. После экзаменационно-вступительной страды Марианна вновь обрела свое обычное счастливо-летящее состояние, шутила, звонко-призывно хохотала и кокетничала напропалую.

– Ах, хорошо! Ах, удивительно! – начинался и заканчивался каждый ее день.

Сейчас она заспешила на третий этаж в аудиторию ручного ткачества.

Ах, она – обычная первокурсница в короткой бархатной юбочке песочного цвета, желтой блузе и кожаной зеленой жилетке с золотистой строчкой вдоль скругленных бортов. Зеленую кожу для жилетки она сняла с одной старомодной сумки, которую продавали по дешевке на развале у станции метро «Щелковская», а на подкладку выкроила лоскут переливчатого шелка из старого маминого плаща. Скроила, прострочила, чуть не дрожа от нетерпения, золотым люрексом за одно воскресенье, и в понедельник явилась в обновке. «Полный отпад!»– сказали девчонки. И теперь время от времени она украдкой отводила пальчиками изнанку, любуясь игрой цветов, и это тоже было лучиком счастья.

Ах, чудно, славно!

И косы она сохранила. Со всевозможной тщательностью укладывала их в блестящие перевитые пряди по обеим сторонам головы, будто принцесса Лея из «Звездных войн».

Прежняя жизнь, школа, изостудия преобразовались в новую жизнь, полную творческого общения, захватывающих планов и трудов, ведь если сосредоточиться и взяться, можно сделать все!