Чувства наизнанку Даша Коэн
1. Пролог
– Нинусь, привет, – запыхавшись, тяну в трубку.
– Танька, пропащая ты женщина! Ты время видела? Где тебя нелёгкая носит? – в своём стиле наезжает на меня лучшая подруга.
А я и сказать ей ничего утешительного не могу, потому что у меня тут прямо по курсу полная задница. Вредная! Заносчивая! Совершенно невыносимая!
Ненавижу!!!
– Я ещё в офисе, – как есть выдаю информацию своей собеседнице.
– Как в офисе? Ты же полчаса назад в мою сторону ехала! Ну что опять началось-то, Тань?
– Пришлось развернуться и ехать обратно, – пыхчу и суматошно жму на кнопку вызова лифта.
– Опять твой изверг бушует? – сочувственно спрашивает подруга.
– Не опять, а снова! Господи, Боже ты мой, как же этот гадский гад меня задолбал! Сил нет! Быстрее бы уже год доработать и уволиться к чёртовой матери. Буду месяц отмечать этот великий день. Нет, два месяца! А ещё лучше три!
Ковалёва ржет в трубку, а я только фыркаю и качаю головой.
– Смешно тебе, да? Ну, конечно, это же не ты обзавелась боссом-придурком, да, Нинусь?
– Это только тебе, Сажина, везёт на боссов-придурков. А я сама себе начальник.
– Ведьма! – рычу я.
– Не завидуй. Лучше скажи, когда тебя теперь ждать?
– Постараюсь вызверить его, чтобы он поскорее уже послал меня на все четыре стороны, – вздыхаю я, закатывая глаза к потолку.
– И за сколько планируешь управиться?
– Ну... думаю, что полчасика, и дело будет в шляпе, – прикидываю я свои перспективы.
– Давай, девочка моя, обломай этому козлу все его рога и скорей ко мне. А тут уж я тебя быстро реабилитирую бутылочкой Просекко, – ржет Нинка.
– Двумя бутылочками! – успеваю поправить я подругу прежде, чем лифт наконец-то открыл для меня свои створки, – Всё, дорогая, отключаюсь. И, да, пожелай мне удачи!
– Лучше буду материть.
И я зашла в пустую кабину, нажимая кнопку последнего этажа, раздумывая и вздыхая над своей непростой судьбой.
И как меня вообще угораздило, а? Ну вот как?
А теперь посмотрите на меня! Чуть больше месяца прошло, как на новом месте работаю, а я уже успела превратиться в запаренную неврастеничку. И все из-за кого? Из-за своего прямого руководителя, который вечно всем был недоволен и нон-стопом брюзжал, словно старый пердун.
И это исчадие ада снова решило испортить мне вечер пятницы. Мне! Той, кто почти безвылазно не просто работает на него, а практически живёт в офисе.
А-а-а!!!
Лифт издал характерный сигнал, а затем его створки открылись, приглашая меня выйти в коридор, застеленный темно-изумрудным ковром. Сделала шаг, и высокая шпилька утонула в его высоком ворсе. Сглотнула, пытаясь успокоиться и неосознанно пригладила волосы. Стряхнула невидимые ворсинки с пиджака и одёрнула юбку-карандаш. Но не удовлетворившись этим, достала из сумочки ярко-красную помаду и зеркальце, на ходу поправляя макияж.
Я не дам этому дьяволу во плоти ни единого шанса, чтобы упрекнуть меня. Ни единого, слышите?
Прошла в приёмную и замерла у двери в его кабинет. Ещё раз глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула. Подняла руку и наконец-то постучала, тут же слыша мужской низкий, чуть хрипловатый голос:
– Входи.
Что я, собственно, и сделала. А потом замерла, глядя на своего босса во все глаза. Безусловно, он был красив. Я не буду притворяться недалёкой слепой дурой, отрицая этот очевидный факт. Высокий, широкоплечий, стройный, с идеально сидящим на нем дорогим костюмом. Тёмные густые волосы, подстриженные по моде. Аристократические черты лица вводили в заблуждение, говоря о его, казалось бы, очевидной мужественности: тёмные брови, чувственный рот, прямой нос, высокомерно выступающий подбородок. И самые холодные серые глаза на всем белом свете...
Но я видела за этим фальшивым фасадом его истинное обличье.
И ненавидела всю эту прилизанную безупречность. Терпеть её не могла. Можно даже сказать, что органически её не переваривала. Марк Хан был олицетворением всего, что я презирала в мужчинах: деньги и власть изуродовали его внутренний мир до неузнаваемости, изгадили все закоулки души, превратив в пустой пшик истинные моральные ценности.
Для таких, как он, не существовало рамок. Такие, как он, не знали о существовании слова «нет».
– Явилась, – выдал он мне со смешком вместо приветствия, хмыкнул и закинул ногу на ногу.
– Добрый вечер, Марк Германович, – заученным безэмоциональным голосом ответила я ему.
– Нихрена он не добрый, Татьяна Юрьевна! – неожиданно гаркнул начальник, а потом ткнул в распечатки на своем столе, заставляя меня нервно сглатывать.
– Что-то случилось? – чуть выше задрала я нос, хотя уже не чувствовала никакой уверенности.
– Случилось? Да, Тань, случилось. Я взял тебя на работу – вот что случилось. А по факту обзавёлся на свою голову ещё одной тупицей, которая не способна довести ни одного дела до конца! И это ещё хорошо, что я проверил презу для «Пи-Фарм». Проверил и, мать твою, ужаснулся!
Он не орал. О, нет! Но каждое его слово сочилось таким ядом так, что хотелось забиться куда-нибудь под стол и сидеть там вечно, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Иди сюда и объясни мне, чёрт тебя дери, какого художника ты тут накуролесила, – и его ладонь с музыкальными длинными пальцами снова ткнула в распечатки.
В комнате уже царил вечерний полумрак, и только над столом горела теплым светом одна единственная лампа, успокаивая мои расшатанные нервы. Вот только я совершенно не понимала, за что провинилась на этот раз.
Презентация для «Пи-Фарм» была вылизана мною вдоль и поперек, и я была уверена, что с ней все в порядке. А потому кинула свою сумочку в ближайшее кресло и уверенно двинулась к его столу.
И замерла, оглядывая листы с графиками и таблицами.
– Марк Германович, я не понимаю, – произнесла я тихо, нахмурилась и склонилась над столом.
А дальше начала крутить в руках то один лист, то другой, принимаясь объяснять мне одной очевидные вещи.
– Чёрт, это же не последняя версия. Вот эта таблица: смотрите, тут значатся цифры до первых правок. И вот эти графики, наживуленные ещё без учета конкретных цифр от заказчика. «Но, как же так?» – я ещё что-то говорила и говорила, перебирая листы и делая предположения, что секретарь просто распечатал не тот вариант презентации.
Хотя я была точно уверена, что кидала на почту Хану последнюю и абсолютно корректно выполненную работу.
– Марк Германович, – обернулась я к мужчине, что сидел ко мне почти вплотную и смотрел на меня, подперев лицо своей левой рукой, – проверьте свою почту, пожалуйста, я уверена, что выслала вам совсем...совсем другую...презентацию.
Забуксовала я и затихла, потому что начальник вдруг опустил свои глаза и начал неспешно скользить ими по моей фигуре.
Вверх...
Вниз...
– Марк Германович? – замерла я как вкопанная, увидев, как он прикусывает нижнюю губу, а потом медленно облизывается.
– Заткнись, – долетело до меня одно единственное слово, сказанное отрывисто и категорично.
И я, решительно не понимая, что происходит, подняла глаза и слепо уставилась в стену перед собой с гулко бьющимся за ребрами сердцем.
А потом резко захлопнула глаза, чувствуя, как рука моего босса неожиданно прикоснулась к моему колену, погладила его и неспешно поползла выше.
И ещё выше...
Пока его пальцы не добрались до ажурной резинки чулка, но и там надолго не задержались, а последовали дальше, обжигая своим касанием нежную, обнаженную кожу бедра.
Судорожный вздох. И рваный, сбитый выдох.
Боже!
Что это такое сейчас происходит, чёрт возьми?
2. Глава 1 – О том, как я осталась без трусов...
Таня
По лестничным пролётам простой пятиэтажной хрущёвки я даже не бежала, а взлетала. На шпильках, в узкой юбке-карандаш, с офисной сумкой в руках – пофиг. Разве это весомые причины замедлиться, когда за тобой гонятся адские гончие из воспоминаний? Вот и я думаю, что нет.
А потому на последнем этаже и у нужной квартиры я оказалась в рекордное время. А там и замерла, прижимая ладонь к груди, внутри которой металось перепуганной, полубезумной пичужкой моё сердце. Нажала на звонок, а затем ещё раз. Нервно переступила с ноги на ногу. Тоненько пискнула и прикрыла глаза, а потом резко распахнула их, когда дверь передо мной открыла подруга.
Её вопросительный взгляд был направлен на меня, мой в ответ – совершенно ошалевший. А дальше я просто отодвинула подругу со своего пути и прошла в квартиру, на ходу скидывая с уставших ног лодочки на экстремально высоком каблуке.
И на кухню.
К холодильнику.
Где тут же выхватила обещанное мне «успокоительное».
– Тань? – потянула из-за спины Ковалёва, пока я в одно движение откупорила охлаждённую бутылку.
– Что? – прохрипела я ей в ответ.
– Что это с тобой? – обошла она меня и попыталась заглянуть в глаза, но я тут же их отвела.
А потом прямо так из горла принялась хапать спасительное Просекко. Но руки все равно тряслись, а тело гудело как под напряжением. И всё, из-за кого?
Из-за козла, что умудрился свалиться на мою буйную голову!
– О-о-о! – потянула Нина и шлёпнулась на шаткую табуреточку позади себя.
– Будешь? – протянула я ей бутылку, когда запила первую волну напряжения и паники.
– Да уж, не откажусь, – кивнула подруга, но всё-таки поднялась со своего места, чтобы поставить на стол два хрустальных фужера и тарелки с нарезками.
А когда закончила, уселась напротив меня, просверлила в моём лбу дырку, сурово нахмурилась и выдала:
