На краткий болезненный миг каждый мускул в теле напрягся, давай почувствовать свою мощь, суставы будто стали гибче, кожа — плотнее. Зрение, слух, обоняние, вкус — я был словно оборотень, вот только не в зверя, а лучшую версию человека.

И все было бы хорошо, если бы я умел этой силой пользоваться. Порождения чуди не нападали на чудодеев. И никогда прежде мне не приходилось драться ни с одним из них. Даже обезумевший волколак, вырезавший половину деревни, безропотно принял свою долю, распознав во мне чудскую длань.

Знал это и Батаня. Послышалось шуршание и бряцание — мой домовой зачем-то собирал вещи в туесок. Я обернулся было, чтобы шикнуть на него, но тут Батаня закончил, метнулся ко мне, взбираясь на плечи, как белка — на ветку по стволу, и, ткнувшись мохнатой мордочкой мне в самое ухо, едва слышно выдохнул:

— Беги!