В любом случае, прямо сейчас об этом думать не стоило. Стараясь не выпускать фиолетовый свет надолго из поля зрения, я начал вспоминать, все ли сделал правильно, когда накладывал охраняющие нас от чужого взгляда чары. При свете дня пространство, которое они закрывали, выглядело как кусочек картинки, стертый ластиком, а ночью — просто как темное пятно, которое невозможно было отличить от окружающего пейзажа. Проблема была лишь одна: изнутри эти чары совершенно не видны, и я просто не мог проверить, действительно ли мы надежно укрыты непроницаемым пологом или светимся, как украшенная синими огнями елка из Бесчудья. Уверен, кстати, что люди там украшают деревья огнями, повинуясь далекой памяти о временах, когда чудь еще витала в воздухе их мира.

Если вдруг по какой-то случайности или моему глупому недосмотру чары не работают, придется бежать или драться. Разумеется, не просто так — сначала глотнув растворенной в спирте чуди.

Даже сейчас, когда опасность неумолимо приближалась, становясь все ярче, я не хотел этого делать. Чудь на то и чудь, что от человека далека. На обычных людей она не липла, хоть катайся в ней голышом. Чудодей же получался, когда человек благодаря специальному обряду приобретал возможность взаимодействовать с чудью: закапывать в глаза и уши, втирать в кожу и — в самых крайних случаях — принимать внутрь.

В Бесчудье есть многочисленные сказания о нашем брате. Колдуны, маги, богатыри, ведьмаки, супергерои, боги. Так много вариантов трактовки и описаний простого, в сущности, явления — человека, который может контактировать с чудью. Напитаться от нее силой на краткий миг всемогущества. С одним лишь нехитрым правилом: чем больше возьмешь — тем больше отдашь.

Поэтому в руках я пока что сжимал пистолет, а серебряную фляжку с концентрированным, тягучим, светящимся синим напитком сунул в нагрудный карман аккурат по размеру этой самой фляжки.

Фиолетовый свет приближался, но двигался четко по дороге. Неторопливо, будто никуда не спеша. Сзади послышался шорох — Батаня приподнял крышку своего домика и тоже наблюдал за перемещением неизвестной опасности.

Я уже почти расслабился, решив, что тварь пройдет мимо. И даже подумал, что, возможно, стоило все-таки отпить глоток чудского эликсира и рискнуть подойти поближе. Надо же было узнать, что это за чудище и как к нему подступиться. Да и проследить за ним, наверное, было бы неплохо. Выведать, где у него логово, и больше не рыскать в поисках по всему лесу. Я как раз настраивался на вылазку и хотел сказать об этом Батане, как вдруг свечение остановилось, словно что-то увидев. Мигнуло пару раз, будто источник света качался из стороны в сторону. И я похолодел, поняв, что оно сейчас как раз в том месте, где мы с Батаней сошли с тропы в лес.

Видело ли оно наши следы? Чуяло? Заметило свечение чуди, которой я обычно бывал обсыпан с ног до головы, сквозь слишком слабые или вовсе неработающие чары?..

Сердце в груди замерло на несколько долгих секунд и снова помчалось вскачь, когда впереди хрустнула ветка. Фиолетовое свечение начало приближаться.

Драться или бежать? Бежать или драться? В любом случае, скорость и ловкость мне нужны нечеловеческие.

Фляжка сама влетела мне в руки, и я сделал два глотка. Небольших, осторожных. И то даже их было много — платить я буду долго болью и немощью. Не тридцать лет и три года, как Илья Муромец, но…

Неважно. Пока что все неважно. Сейчас чудь разливалась по моим венам, даруя силу — богатырскую ли, божественную, неважно тоже. Чудскую силу, с которой я смогу защитить и себя, и Батаню.