Определенная таким образом транснациональная история оказывается вовсе не нова: она восходит к давней традиции работ, в которых прослеживались потоки и обмены через границы отдельных стран. Однако собрать эти подходы в единый кластер «транснациональных исследований» удалось только в 1990–е годы, когда риторика глобализации стала подрывать господство национального государства, а историки принялись искать способы преодоления методологического национализма в социальных науках. С тех пор наблюдается постоянный рост влияния транснациональных исследований во многих странах мира: они развиваются и в странах Индийского и Атлантического океанов, они занимаются изучением проницаемых пограничных районов в Андах и Восточной Европе и так далее. Хотя почти повсеместно история своего собственного государства остается доминирующей формой научной работы, это развитие свидетельствует о растущей потребности альтернативного пространственного видения. Транснациональные исследования определяют повестку дня во многих странах, иногда с имплицитной целью уйти от использования словаря глобальной истории, который воспринимается как слишком патетический и даже кичливый.

Как бы там ни было, отношения между транснациональным и глобальным подходами весьма тесные. У них общая цель – преодолеть представления об истории как состоящей из отдельных «контейнеров» и «отсеков», и оба стремятся выйти за пределы «внутреннего» анализа. Специфической чертой транснационального подхода является признание той мощной роли, которую сыграли национальные государства в большей части мира в течение последних двух столетий. Это помогло представить национальные истории более динамическими и созвучными сложностям исторического процесса. Многие новые работы не ставят задачу полностью отказаться от национальной истории: они скорее стремятся расширить ее границы и таким образом «транснационализировать» ее.

Известная книга Томаса Бендера «Нация среди наций. Место Америки в мировой истории» представляет собой попытку переосмыслить и прежде всего рассмотреть в иных контекстах современную историю США. Эта работа показывает и преимущества, и слабости транснационального подхода. Торжественно провозгласив, что его книга «кладет конец прежнему пониманию американской истории», Бендер начинает с утверждения, что «национальные истории являются частью глобальных историй; каждая нация есть только одна провинция среди образующих мир провинций»[78]. Соответственно, он помещает пять главных эпизодов североамериканской истории – колониальный период, американскую революцию, Гражданскую войну, империю и государство всеобщего благосостояния – в широкий транснациональный и глобальный контекст соответствующего времени. В своей реинтерпретации революции (Войны за независимость), например, Бендер показывает, до какой степени соперничество Англии и Франции и революция на Гаити влияли на судьбу американских колоний. Выходя за пределы Северной Атлантики, исследователь связывает американскую революцию с другими восстаниями конца XVIII столетия и проводит параллели между борьбой за независимость Северной Америки и сходными явлениями в Перу и Каире, Бразилии и Бенгалии. В главе о рабстве он извлекает этот вопрос из контекста Гражданской войны и показывает, что событие, которое обычно рассматривают как специфически американское, в действительности было частью более широкого движения за освобождение рабов по всему миру.

Книга Бендера убедительно оспаривает привычные нарративы, сосредоточенные исключительно на внутренних проблемах развития. Она преодолевает американское чувство собственной исключительности, доказывая, что «ни одна нация не может составлять свой собственный исторический контекст»