– Репетитором? – повторила я, стараясь не выдать, насколько это предложение меня задело. – Ты серьезно?

– Да, – ответил он, смотря мне прямо в глаза. – Я хочу учиться у тебя. Ты лучше всех умеешь видеть детали, цвета, настроение. Мне это важно.

Я почувствовала, как напряжение между нами начинает понемногу спадать, словно лед, который только что начал таять.

– Хорошо, – наконец сказала я, едва слышно. – Давай попробуем. Только… чтобы всё было просто. Без лишних ожиданий.

Он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то такое – надежда, доверие, желание быть рядом, не нарушая границ.

– Я обещаю, – тихо сказал он. – Просто друзья. Но я рад, что ты согласилась.

И в этот момент, среди шумной школы и суеты, мы оба почувствовали, что между нами что-то меняется. Медленно, осторожно, но неотвратимо.

Я держала в руках ту коробку с конфетами, словно это была какая-то хрупкая надежда. Сердце всё ещё колотилось, а мысли разбегались в разные стороны – то о том, как просто и тепло было сейчас, то о тех невидимых стенах, что я выстроила вокруг себя. Я знала, что Николас видит меня настоящую, без масок, без притворства, но страх всё равно грыз изнутри.

– Когда хочешь начать? – спросила я, стараясь контролировать голос, хотя внутри всё бурлило.

Он улыбнулся, глаза светились тихой радостью.

– Завтра после уроков. Ты скажи, где тебе удобно, я приду.

Мы стояли в классе, и на миг казалось, что время остановилось. Никто не мешал, никто не торопил – только мы двое и мягкий свет окна, заливающий пространство золотым осенним сиянием.

– Знаешь, – начал Николас, будто размышляя вслух, – я всегда думал, что рисование – это просто краски и кисть. Но ты показала мне, что это ещё и эмоции, и история, и даже чуть-чуть магия.

Я взглянула на него и вдруг почувствовала, как застывшая внутри меня часть начала трепетать. Здесь, рядом, был человек, который не требовал невозможного, не ждал от меня идеала. Просто хотел учиться и расти вместе.

– Мне нравится, когда люди видят в искусстве что-то большее, – тихо ответила я. – Не просто рисунок, а душу, которая там спрятана.

Он кивнул, его глаза стали серьёзнее.

– Тогда я хочу научиться слышать тебя через твои картины.

Эти слова звучали так просто, но я понимала – они для меня значили гораздо больше. Что-то внутри меня медленно менялось, и хотя я боялась открыться полностью, теперь у меня был кто-то, кто готов был подождать.