Три года, лето и зиму мантулил Прохор Рукосуев на богача-казака зарабатывая себе казацкую справу, не ломая себе голову о творящейся несправедливости. Всегда так было, ничего не поделаешь. Ради великого дела, претерпеваем. Отцы наши, и мы сыны, гордые казаки, не посрамим себя на службе царю и отечеству.

Через два дня, как раз на Илью, Степа и Прохор выехали спозаранку в степь, отправившись искать Бурядая, кочевавшего по слухам где-то в верстах двадцати восточнее Могойтуя. Хоть и велика степь, найдем, а нет у бурятов-пастухов спросим, они все знают.

Прошке и Степе повезло. Солнце еще не стояло в зените, когда они увидели в колыхающемся степном мареве юрту Бурядая. Ее они не спутали бы с никакой другой. Дико гикнув, полетели они наперегонки в бешеном галопe, оставляя после себя клубы рыжей пыли.

Бурядай и не знал от радости, куда ему усадить дорогих гостей.

Для начала угостил их сушеными пенками-урмэн[147], которыми так любили лакомиться пострелята, гостя у Бурядая будучи детьми. Кроме того, конечно же, простокиша-тараг, введшая в заблуждение мать Степы Анисью.

Бурятская кухня покоится на двух ногах – молочных и мясных блюдах. При этом угощение гостей начиналось обязательно молоком или какой-либо молочной пищей, именуемой бурятами саган эдеэн – белая пища. Бурядай конечно же был воробьем стреляным, точнее говоря опытным кречетом славного бурятского рода харгана, которого не учить тонкостям этикета кочевников.

После урмэн и тарага Степа и Прошка уплетали за обе щеки хурууд[148], ожидая, пока сжарится на костре ореомог[149]. Сегодня в первый раз Бурядай угостил их и молочной водкой-архи. Подросли орлята, пусть попробуют напиток богов. Говорили исключительно на бурятском. Соскучились Степа и Прошка – по абе Бурядаю, его легендам, рассказам из жизни.

Одних только пословиц знал Бурядай великое множество, на все случаи жизни. Одной из его любимых являлась: «Хγн болохо багаhаа, хγлэг болохо унаганhаа» – «Аргамак уже в жеребенке виден, хороший человек с детства сказывается».

Ну а чем плохи следующие:

Эбтэй уладууд эрьеын арhанда багтаха.

Дружные люди под бараньей шкурой помещаются[150].

Тγргэн горхон адагтаа хγрэхэгγй.

Быстрый ручей до устья не дотечет.

Өөдэнь хаяhан шулуун өөрынь толгой дээрэ унадаг.

Брошенный вверх камень упадет на свою же голову.

Могойн эреэн газаагаа, Хγнэй эреэн досоогоо.

Пестрота змеи – снаружи, коварство человека внутри.

Бага шулуугаар томо шулуу сохижо хγдэлгэдэг.

Большой камень бьют маленьким камнем.

Амбаар хэдышье ехэ hаа, дγγрэг, Аман хэдышье бага hаа, дγγрэдэггγй.