Огонь в мутных глазах разгорелся ещё сильнее.

– Расценки поменялись, – прохрипел отец Банни, – у меня два оболтуса растут, поэтому пять сейчас, и тысяча каждый год. – его помятое лицо искривилось на мгновение в каком-то странном подобии горя, – каждый год, что я провожу без своей любимой доченьки.

Сразу после этого лицо приобрело прежнее, ехидно-апатичное выражение, и мужчина скучным голосом добавил:

– Иначе затаскаю тебя по судам и отберу девчонку обратно, понял? Твой адресок я записал, даже не сомневайся, Рассел МакРиди. Если что, быстро тебя найду.

Рассел медленно сосчитал до десяти. Он не знал наверняка, выполнит ли этот забулдыга свою угрозу, но проверять ему точно не хотелось. Кажется, в ближайшие годы ночных смен в такси заметно прибавится.

– Идёт, – сухо согласился он и, порывшись в карманах, вытащил тугую связку банкнот. – Где мотоцикл?

– За трейлером, – махнул рукой отец Банни, – Бесполезная в Юнион-Сити железяка, её даже купить никто не захотел.

Удивительно, но покрытый пылью и ржавчиной Харлей ещё был на ходу. Рассел выехал на трассу и устремился прочь. Про себя он решил, что займётся мелким ремонтом мотоцикла где угодно, только не в Юнион-Сити.

Тот вечер я, пожалуй, не забуду никогда. Последний семестр в школе только-только подошёл к концу. Я зашла домой, бросила сумку, и, испустив вопль ликования, повалилась на кровать.

В спальню с таинственным видом зашёл Рассел.

– Радуешься каникулам, Зайчик?

– Да, ещё как! – Я свесила голову с края кровати, чтобы видеть Рассел. Этот Рассел-перевёртыш засмеялся и навис надо мной.

– Планы уже есть?

Я мотнула головой, отчего лицо Рассела пустилось в пляс.

– Хочешь предложить мне летнюю подработку в такси?

Рассел подмигнул и хитро улыбнулся.

– Кое-что получше. Пойдём.

Он поманил меня рукой и скрылся за дверью спальни. Я моментально вскочила на ноги. Слова Рассела и его таинственный вид, разожгли во мне интерес. Это, и ещё то, что всю предыдущую неделю Рассела не было в городе, наталкивали меня на определённые мысли, но я просто боялась в них поверить.

Мы вышли на улицу и завернули за угол дома. Рассел закрыл мне глаза. От прикосновения его шершавых ладоней к моему лицу у меня перехватило дыхание. Я нашла в себе силы спросить:

– Рассел, чёрт подери, что ты делаешь?

– Не выражайтесь, юная леди, – я представила, как Рассел усмехается одним уголком губы, – сейчас вы увидите нечто прекрасное.

Я послушно зашагала туда, куда направлял меня Рассел. Вместе мы прошли ещё ярдов двести и куда-то свернули. Всё это время я заставляла себя дышать спокойно. Мне уже не было дела до того, что я увижу – лучшим сюрпризом была эта короткая прогулка: я, Рассел и его тёплые руки на моих глазах.

Наконец, Рассел пропел тихо:

– Тада-ам, – и отнял руки.

Когда я проморгалась, просто не смогла поверить своим глазам. Во дворе, сверкая начищенными боками, стоял чёрный Харлей!

– Рассел… это…

Он кивнул.

– Наш Харлей. Я его выкупил, Зайчик. Немного подновил, перебрал и…

Я запрыгала на месте от восторга и бросилась ему на шею. Дыхание Рассела на мгновение сбилось.

Почувствовав это, я поспешно отстранилась и шагнула к Харлею.

– Всё так же прекрасен.

Не додумав до конца, к кому относится эта фраза, я наклонилась к отполированному боку мотоцикла. В нём отразилась молодая девушка с растрёпанными короткими светло-русыми волосами и россыпью веснушек на аккуратном курносом носу. Только сейчас я подумала, что перестала, наконец, быть той запуганной тощей девчонкой, какой Рассел привёз меня сюда. Сзади меня отразилось лицо Рассела.

– Да, невероятно.

Он смотрел не на мотоцикл, а в глаза моему отражению и выглядел несколько задумчивым. Моё сердце затрепетало в груди. Но тут же в голове всплыли слова Салли: