Я метнула такой взгляд, что Эми зажала рот ладонями.

Никому, кроме Салли, не было известно, что Рассел не мой родной отец.

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание, которое прервал Эштон.

– Всё нормально, Банни, мы оба знаем…

– Откуда? – Я почувствовала, как изнутри поднимается волна гнева. Это была наша с Расселом тайна. И только наше с ним дело. – Это Салли проболталась? Да я ей…

– Салли ничего такого не говорила! – Выкрикнула Эми, – ну… почти. Она как-то раз случайно обмолвилась об органах опеки. А потом Эштон посчитал, что у вас слишком маленькая разница в возрасте и Рассел не мог…

Я устремилась вперёд, оставив близнецов у себя за спиной. Внутри у меня всё бурлило. Ветер холодил лицо и злые слёзы застывали на щеках.

Через квартал близнецы догнали меня. Эштон положил руку мне на плечо.

– Банни, послушай, – мягко сказал он. – Мы не хотели лезть в твои дела. Просто заметили кое-какие вещи и сделали выводы. Но это никак не меняет нашего отношения к тебе или к Расселу.

Эми кивнула, добавив:

– Мы действительно считаем Рассела твоим отцом, независимо от того, как всё было раньше. Он заботится о тебе, поддерживает и любит. Разве это не самое важное?

Я глубоко вздохнула, пытаясь справиться с эмоциями. Гнев постепенно уходил. Близнецы были моими лучшими друзьями, и они никогда не пытались обидеть меня намеренно. Их любопытство и желание разобраться в ситуации были вполне естественны.

– Простите, – наконец выдавила я, вытирая оставшиеся слёзы. – Просто… просто я не хотела, чтобы кто-то знал.

– Мы понимаем, – сказала Эми и взяла меня за руку. – И обещаем никому больше не говорить. Это останется между нами.

Мы продолжали идти молча, каждый погружённый в свои мысли. Ветер утих, и вокруг снова воцарилась тишина. Постепенно напряжение спало, и я почувствовала, как облегчение наполняет мою грудь. Я решила, что если уж быть честной, то до конца.

– Мой настоящий отец был… есть… В общем, он очень плохой человек. – проговорила я, глядя на свои ботинки. – Если бы Рассел не увёз меня от него, то… не уверена, что я была бы даже жива.

Эми охнула и обняла меня за плечи. Эштон сдержанно потрепал меня по локтю. Я чувствовала, что они понимают меня как никто.

– Банни, мы всегда рядом, – серьёзно произнёс Эштон, заглянув мне в глаза. – Что бы ни случилось, мы поддержим тебя.

Дальше мы продолжили идти молча. Ветер снова поднялся, но теперь он приносил с собой не холод, а лёгкость.

Три года я откладывала деньги, которые Рассел давал мне на карманные расходы. Три года бережно хранила их в жестяной коробке из-под печенья. И весной семьдесят шестого, пересчитав их, с радостью осознала, что скопила тысячу долларов.

Едва Рассел переступил порог квартиры, я подскочила к нему:

– Угадай что?

– «Портленд Тимберс»? – Рассел. Он был уставшим, и от него пахло пóтом и дешёвым машинным ароматизатором. Я знала, что сейчас он мечтает о душе и горячем ужине, но просто не могла ждать.

– Лучше!

Я потянула его в комнату. Там, на журнальном столике перед диваном, стояла моя коробка, доверху набитая пятидолларовыми бумажками. Рассел несколько секунд разглядывал её, а потом повернулся ко мне.

– Зайчик, это что?

– Я накопила тысячу долларов! – Торжественно объявила я, – помнишь, я обещала тебе? Теперь мы можем вернуть Харлей!

Рассел сел на диван, и минуты две неподвижно пялился на коробку. Перевёл взгляд на меня.

– Все эти годы ты копила деньги, чтобы я мог выкупить байк?

– Чтобы мы могли выкупить байк! – Я плюхнулась на диван рядом с Расселом. – Я понимаю, что этих денег недостаточно, но теперь мне четырнадцать, и я могла бы…