Как вам наверняка известно, ни одна из этих версий не нашла своего документального подтверждения, несмотря на все предпринятые поисковые меры.

Мейли его внимательно слушала, иногда слегка склоняя голову в знак согласия.

Поняв, что докладчик закончил свою речь, она спросила:

– Вы очень толково изложили все возможные версии, а также свои выводы. Кажется, вы оправдываете свою репутацию.

Так какие вопросы у вас остались?

– Мне не удалось выяснить роли Рене Ваессена, оставшегося в перевернувшейся лодке и спасенного на следующий день. Кроме того, в экспедиции наверняка были проводники из местных. Что они рассказали об этом инциденте?

– Могу ответить на оба вопроса. Ваессен был членом нидерландской гуманитарной миссии, он ученый, сопровождавший дядю в этом походе. Его показания представляют некоторый интерес только потому, что он был последним человеком, видевшим Майкла живым и слышавшим его слова. Репутация у него как у ученого и человека безупречная, отношения к пропаже или гибели напарника он явно не имел. Рене умер пять лет назад.

Проводники действительно были, они спрыгнули с лодки, когда она перевернулась, и сразу поплыли к берегу. Благополучно добрались, потом два дня шли через джунгли назад и были обнаружены спасательной командой. Ничего дополнительно от них узнать не удалось.

Вы можете ознакомиться со всеми материалами по данному делу, они ждут вас в приготовленном для работы офисе.

– Я понял. Проводники добрались до берега, следовательно, Майкл имел не меньше шансов. Версия с крокодилами становится весьма зыбкой.

Повисла пауза.

Пипсен понимал, что сейчас он должен задать главный вопрос, тот самый, ради которого он пересек полмира и сейчас находится в этом кабинете, словно парящем над каменными джунглями Нью- Йорка.

– Мадам Роппеймер, – наконец, произнес он, – Только одно уточнение. События произошли 59 лет назад, все участники скорее всего уже покинули наш бренный мир.

Зачем вы хотите узнать то, каким образом погиб или умер ваш дядя?

Какое имеет это значение сегодня? Я не думаю, что вы нашли меня и пригласили только для того, чтобы раскопать события давно минувших дней, которые уже невозможно исправить.

– Вы правы, – Мейли встала из- за стола и медленно подошла к огромному окну, – Моя цель состоит не в этом. Произошло нечто, заставившее вспомнить о почти забытых событиях того давнего времени.

Она резко повернулась и теперь смотрела на детектива в упор.

– Майкл жив. Я получила от него письмо.

Глава 6.

Знаменитый сыщик за свою карьеру повидал и испытал много такого, что не могло и присниться большей части простых обывателей, так что удивить его было нелегко.

Но последняя фраза заставила его слегка подпрыгнуть в своем кресле.

– Да, представьте себе. В обычном конверте, которые пачками проходят через секретаря фирмы каждый день.

Впрочем, не совсем обычный…

Хозяйка кабинета открыла лежащую перед ней кожаную папку и, достав из нее конверт, перебросила через стол.

– Да, упаковка действительно нестандартная, сейчас ведь почти все отправления запечатываются в продолговатые конверты с «окошечком», а этот явно старого образца, к тому же без марки и обратного адреса, но при этом надписанный вручную. Штамп почтового отделения отсутствует. Хм, «лично в руки» …, – произнес Макс, внимательно разглядывая полученное, – Вы уверены, что почерк принадлежит вашему дяде?

– Прочитайте письмо, – просто сказала мадам Роппеймер, – Вы сами все поймете.

********

Главефирмы Roppeymer Development&Consulting

ГоспожеМейлиРоппеймер.

Уважаемая племянница,

Пишет твой дядя Майкл, которого вы все давно похоронили и, наверное, забыли.