– Ну, правда, Виктор Ильич, чего вы, – вставила мама Павла. – Не подумав, ляпнул. – И посмотрела на сына. – Так ведь?

– Угу, – буркнул Павел. – Лучше бы объяснили толком, что это за… персонажи… или как их там назвать, чтобы никого не обидеть?

– Ну, Бог с вами, – махнул Виктор Ильич. – В каком-то роде они действительно персонажи. Юра… Я писал историю этого мальчика. «Сони едут до конечной» – история про него. Как он, чересчур любопытный малец, едва не заблудился в московских катакомбах, набрёл на пропавшую библиотеку Ивана Грозного… которую охранял как раз зачарованный волк-хорт и который в последствии стал преданным псом Юры…

– Как это? – спросил Павел.

– Хорта сперва убили, а потом оживили… В общем, не суть. Мы так до утра будем сидеть. Давай-ка, читай дальше!

Павел покачал головой и продолжил читать.

…Я вырвался из изумрудного омута в паническом вопле и как побитый щенок забился в угол, разве что не скулил. А может и скулил. Я не помнил себя в тот момент. Я был уверен, что обезумел, что мне передалось сумасшествие моего апокалипсического друга.

Эдди спешно убрал кристалл, зажёг горелку и поднёс к моему лицу. Что он увидел в нём, можно догадаться, а вот довольная щербатая улыбка с его лица была стёрта. Эдди был напуган. Я решил, что он напуган моим поведением, но снова ошибся. Такое ощущение, что в отношении Эдди я то и делал, что ошибался. Он подошёл к столу, выдвинул из него ящик, достал бумагу, карандаш. И что-то написал. Поднёс вместе с горелкой ко мне. «Я боюсь ЕГО. Боюсь говорить, боюсь даже думать. ОН всё слышит! Я видел тебя в кристалле и решил, что ты знаешь, что ты можешь помочь избавиться от НЕГО. Видимо я ошибся. Извини, что втянул! Лучше бы я погиб». Я прочитал записку и непонимающим взором уставился на друга. Тот кивнул и поджёг бумагу. Я ждал объяснений, хоть каких-нибудь. Но Эдди сел на свой топчан и заплакал.

Какое-то время я слушал его всхлипы и пытался осмыслить происходящее. Конечно, удобнее всего думать, что всё это наваждение, дурман, бред. Но перед моими глазами стояла чёткая и яркая картинка, увиденная в кристалле. Однажды я уже столкнулся со сверхъестественным, и поверить в нечто выходящее за грани обычного понимания мне куда легче, чем кому-то может показаться. Первый ужас прошёл. И я пытался понять, с чем мне пришлось столкнуться на этот раз. С чем – или, вернее, с кем? – столкнулся этот несчастный горемыка, что даже слово боится вымолвить? Я подумал о Диве. Но ведь тот запечатан в сундук, и сейчас мы не в Подмосковье, а на Урале. Что же тогда? Почему Эдди увидел в кристалле меня, а не кого-то другого? По крайней мере, отпал хотя бы один вопрос: почему Эдди вышел на меня. А вот что ему от меня надо и как, он думал, я ему помогу – хороший вопрос! И почему я увидел Юру? Но и это был не главный вопрос, который меня интересовал. Меня больше волновало, что это за кристалл. И я решил нарушить молчание. «Где ты взял кристалл?» – спросил я. Друг дёрнулся как от пощёчины. Я думал, его хватил удар. Но он несколько раз открыл и закрыл рот, словно рыба, выброшенная на берег. Я не стал обращать внимания на его потерянную беспомощность… или беспомощную потерянность, и хотел повторить вопрос, но тот грохнулся передо мной на колени и умудрился зажать мне рот. Я замычал от возмущения, но он, продолжая давить ладошкой на мой рот, мелко-мелко затряс своими немытыми патлами. Я сдался и жестом показал, что буду молчать. Тогда он отпустил меня и снова написал на бумаге: «Как рассветёт, я отведу тебя туда». Я прочитал и кивнул. Тогда Эдди влез на свой топчан и сжался в позу эмбриона. Через несколько минут он спал. Я не смог сомкнуть глаз до самого утра.