Две здоровенные сосны как огромные указки лежали остриями к окну домика посреди поляны. Всё бы ничего и вполне могло найтись разумное объяснение, если бы те всамделишно ни напоминали указки: содранная кора, срезанные подчистую ветви… хоть сейчас неси на пилораму.

– И что это значит? – спросил, потирая лицо, вышедший последним Павел. Спохватился, прикусил губу, но Глебов не отреагировал своим осточертевшим «тсс!». Странно.

Эдди провёл ладошкой по стволу обтёсанного дерева и с задумчивой моськой посмотрел на окно. Под окном валялись шишки. Много шишек. «Слава Богу, не зубы», – подумал Виктор Ильич, будто одной проблемой стало меньше.

Глебов перевёл взгляд на Павла:

– Нужно забрать кристалл. И ехать отсюда к чертям собачьим!

У Виктора Ильича с Павлом аж челюсти отвисли.

– Чего раззявили? – пожал плечами Эдди. – Всё же ясно: Он нас… как это… идентифицировал!

– И что это значит? – спросил Виктор Ильич, размахнув руками.

– Теперь он может нас угробить раньше, чем мы поймём кто он… оно такое!

– И что же его сейчас останавливает? – не унимался Виктор Ильич. Павел крестного таким возмущённым ещё не видел.

– Кристалл! – сказал Эдди тоном, будто перед ним тугодум. – Кристалл нас защищает!

– Так зачем уходить?!

– Вить, ты сейчас серьёзно или притворяешься? Если эта тварь полностью переключится на нас – ничто нас не спасёт. Она обитает здесь и здесь оно сильна больше, чем где-либо. Я не понимаю, как работает этот кристалл! Но кристалл меня предупредил, что на её территории необходимо молчать. Голос для этой твари, как… крючок, который нужно подсечь. Сейчас мы на крючке. И чем дольше мы остаёмся на её территории, тем сложнее нам будет выбраться.

– Ты же говоришь, кристалл защищает! – вставил Павел.

Эдди воззрился горящими глазами на Павла:

– Пока да. Адама и Еву тоже защищал Райский сад. Пока Ева не сожрала яблоко.

– Это-то тут причём? – опешил Павел.

– Ты! – Эдди упёр в Павла палец. – Ты, тля, раскрыл свой рот!

– Так ты тоже раскрыл!

– А что, надо было тебя грохнуть? – Эдди чуть ли не вплотную подковылял к Павлу. – Сорвать с крючка и жить себе дальше, да? Так?

Виктор Ильич вклинился между ними.

– Вот! Если бы не был Витиной роднёй, я бы тебя грохнул!

– Хватит! – рявкнул Виктор Ильич. – Распетушились тут!

Глебов плюнул, развернулся и ушёл в домик.

Виктор Ильич сокрушённо покачал головой и присел на сосну, достал сигареты. Крестник подсел рядом и протянул руку к пачке, когда из домика выскочил Эдди:

– Чего расселись, туда-сюда через тире?! Собираться айда!

Через десять минут они выдвинулись в сторону деревеньки.

Прошли мимо дома, где ночевали. Виктор Ильич невольно бросил взгляд на чересчур уж тяжёлый засов. Тот был сдвинут, но калитка оставалась закрытой. «Зачем старикам такой?»

Подошли к единственному на всю деревеньку каменному зданию – продуктовому магазинчику из силикатного кирпича, по габаритам больше напоминающего трансформаторную подстанцию, какие понатыканы в городских дворах. Глебов спросил продавщицу – растрёпанную блондинку неопределённого возраста (но точно – за сорок) – где хозяин. На что получил ответ:

– Дома… козёл вонючий… Брать чё будешь… те?

Виктор Ильич с Глебовым синхронно покачали головами, а Павел купил пачку «Беломора», случайно попавшуюся на глаза. Давно не встречал папирос. Или просто не замечал. В глубинке всё иначе и ценности другие.

– У него «уазик», – сказал Эдди. – Единственный транспорт на всю деревню. Автобуса хрен дождёшься.