– Может, стоит придумать другую месть?

– Какую?

Он качнул головой:

– Завести и себе молодого любовника? Больше пользы.

– Павел Сергеевич, – тон и взгляд её как-то слишком резко переменился. Он понимал, что это значит, – она думала об этом и сама.

Волков был мечтой для каждой, кто обнажал свою душу в этом кабинете. Женщины были слабы перед дьявольским искушением, особенно когда оказывались так уязвимы. С подобным сталкиваются многие психологи и психотерапевты, но его влияние стоило помножить на пару десятков.

Некоторые признавались честно. Кто-то долго и планомерно намекал, с каждым сеансом все сильнее обнажая самые привлекательные части тела. К их несчастью, его это мало интересовало, если не представляло личной выгоды.

А поскольку от Елены он добился необходимого и без соблазнения, он лишь снисходительно улыбнулся и покачал головой:

– Елена, будьте благоразумны. Я ваш врач.

– Мой дорогой, я уже говорила, что вы слишком хороши для врача. Это нечестно.

– Вы красивая, привлекательная женщина. Найдете кого-то более подходящего на эту роль.

– А то как же, – буркнула она.

Коварная идея блеснула где-то глубоко в подсознании:

– Вы ведь общались с детективом по делу вашей подруги?

– Да. Сущий ангел.

– Я так и думал. Он мой давний клиент. Могу заверить, ему было бы интересно познакомиться с вами поближе.

Это было ложью. Бергмана не привлекали такие, как она. Он любил молодых, с горячей кровью и милым личиком. Более того, зацикливался на одной мишени. И теперь мишенью была Дарья. Даже если она ему откажет.

Но упустить шанс поиздеваться над другом Павел не мог себе позволить. Он так и видел беспомощную улыбку Евгения, попытки найти пути отступления – просто отшить он себе позволить не сможет. Останется лишь терпеть флирт упертой Елены. Будет уроком.

«Любой бой изначально неравен. Мир гораздо сложнее черного и белого, и многогранность его определяет судьбы. Кто знает, за кем в конце концов будет победа?»

– Они думают, что мы, простые смертные, просто идиоты. Что могут со своих золотых гор смотреть, как мы захлебываемся в дерьме. И врать, бесконечно врать, улыбаясь в лицо.

Девушка суетилась. Ярость застилала глаза, а потому она металась среди вещей, роняя нужное и хватая бесполезное. Красивая бестия, мстительный дух, – она источала всю силу мира в своем хрупком теле. Может, еще одно нервное движение, и она сложит весь дом как карточный домик. Если пожелает. Но она лишь продолжала сокрушаться, наконец, выхватив из шкафа нужную юбку:

– Я хватаюсь за соломинку, но её снова обламывают. Как склизкие черви, извиваются, выпутываются. Но я чувствую, что близко, что вот-вот загоню их в тупик. Скажи, зря я затеяла все это? – она, наконец, обернулась к безмолвному слушателю.

– Ты мечтала об этом с университета. И я буду верить в тебя до последнего. Статья с твоим именем будет на каждой грёбанной газете, – он кивнул на обклеенную старыми вырезками стену.

Девушка облегчено выдохнула, усевшись на коробку несобранной тумбы. Здесь еще так много дел.

Замок поддался с трудом, – годы бездействия не прошли даром. С тихим скрипом открылась дверца шкафа, и бархатистый запах прошлого вынырнул наружу, поглощая те остатки самообладания, что теплились в груди.

Мужчина дернул плечом, как бы отгоняя от себя тоску, разборчиво выкладывая вещи на кровать перед нетерпеливой девушкой:

– На первое время. Ходить с тобой по магазинам у меня времени нет. А, судя по твоему внешнему виду, доверять выбор тебе не стоит.

– Чья это одежда? – Дарья перекатилась по ковру, точно кошка, и подползла к кровати, – откуда столько женской одежды? – она осторожно провела пальцами по бархатной ткани.