Хлопнула входная дверь, и блондинка тут же поспешила в гостиную, мгновенно столкнувшись взглядом с хмурым Павлом.

– Что именно в словах: «можешь взять халат,» – ты не поняла?

– У вашего халата мерзкая ткань. Я такое даже при угрозе смерти не надену.

– Поэтому ты решила, что можно рыться в моих вещах и надевать мои дорогие рубашки?

– Вы еще и скупой?

– Еще?

– Около восьми из моих эпитетов вам не понравятся.

Волков вздохнул и прошел на кухню. Молча заварил кофе и достал из холодильника уже готовый омлет. Девушка уселась за стол и внимательно наблюдала за ним, пока перед ней не грохнулась тарелка, чудом не лишившись содержимого.

– Я могу быть полезной, – выпалила она.

– Чем? Создашь мне еще проблем с полицией? Мне пришлось на два часа дольше за тобой подчищать.

– Зачем приходил тот мужчина? – попробовав омлет, она взвыла от удовольствия. Он не воспринял это как комплимент, – лишь нахмурился сильнее, облокотившись о столешницу и сложив руки на груди.

– Тебя не касается. Объясни лучше, чего конкретно ты хочешь? Чтобы я изгнал из тебя демона?

– Да.

– Ты видишь на мне рясу или крест? Я похож на священника?

– Но вы ведь такой же как я.

– Не такой же.

Он не был одержимым. Дьявольская сущность струилась в его жилах вместо крови. Он не подчинялся – управлял. И жалкая девчонка с таким же жалким демоненком в подмётки ему не годились. Его выбор был осознанным и самым правильным за всю жизнь. Он понимал, в отличие от девчонки, какой это дар. Проклятие это лишь для идиотов, которые не сумели совладать с такой силой. И это точно не его проблемы.

– Так вы согласились? – подала голос Дарья, отодвинув пустую тарелку.

– На что? – он едва очнулся от размышлений и снова перевел взгляд на неё.

– Помогать этому красавчику-Бергману.

Как-то неопределенно мотнув головой, Павел забрал грязную посуду и опустил в мойку. Конечно, он согласился. Составить собственный психологический портрет с примесью косяков Дарьи, – что может быть интереснее. Забавная игра в кошки-мышки с лучшим другом, который наверняка раскроет дело сам. И если не подкинуть ему другую жертву, в тюрьму Волков, конечно, не попадет, но друга однозначно лишится. А этого, как ни странно, ему не хотелось.

Может, сдать девчонку?

– Я посмотрю, что с тобой можно решить. Только если не будешь мешаться под ногами.

– Я правда могу помочь, – блондинка вскочила из-за стола и, ловко юркнув между мужчиной и раковиной, принялась сама тщательно намывать тарелку, – и я не бытовой инвалид.

Павел удивленно хмыкнул и отступил на шаг, но все равно внимательно следил за её действиями, – если пропустит хоть одно пятнышко, он выкинет её вон.

– Что еще ты умеешь, кроме мытья посуды?

– Я программист.

– Работа нужна?

Ветер завывал, будто яростный крик Банши. Множился, заполнял собой все пространство, все громче и громче, пока не превратился в монотонный шум.

Голову сжимали тиски невыносимой боли, и измученный человек изо всех сил закрывал уши, жмурился, выл так тоскливо.

«Прими дар. Стань великим. Стань Величием,» – вкрадчивый голос пробрался под кожу, к самим органам, и сдавил что-то глубоко между ребрами.

Из-за туч выбрался краешек луны, осветив клочок земли у самого бескрайнего бушующего океана. Темные воды надвигались, манили к себе. И человек, открыв глаза, пополз навстречу пучине, царапая колени и ладони об острые ракушки. Пучина встретила теплыми объятиями.

«Милый, пора вставать. Без тебя весь мир рухнет, ты же знаешь.»

Нежные пальцы защекотали по щеке, и он отмахнулся, как от мухи, не желая выбираться из слишком сладкой дремы.

«Волков, я уйду без тебя. Всю жизнь проспишь.»