Извозчики, выгрузив телегу, повели своих лошадей к большому навесу, что стоял немного в стороне от основного карьера. Под навесом находились простые лавки и столы, за которыми сидели люди и, как показалось Шину, во что-то играли. Издалека было сложно рассмотреть детали, но извозчики явно развлекались, убивая время до следующей поездки. Это странно контрастировало с процессом тяжёлого труда, который шёл буквально в нескольких десятках метров от них.

Шин оглянулся на остальных рабочих, которые вылезли из телеги вместе с ним. Все они выглядели молчаливыми и сосредоточенными. Никто не задавал вопросов, и казалось, что каждый здесь знал своё место и роль. Они всей бригадой направились к ближайшему сараю. В голове мелькнули мысли о том, что его будущее здесь может оказаться не таким уж плохим.

Мимо Шина проходили люди с мешками на плечах, некоторые тащили в тележках инструменты – кирки, лопаты, ведра. Работы здесь было много, и она требовала от всех полной отдачи.

В сарае их ждали другие нарядчики, здесь же лежали инструменты для добычи камня – кирки, кайло, молоты, ломы. Нарядчики, отметили каждого в книжечках, выдали инструмент и две ручные тачки.

– Ваша телега – третья, после того, как загрузите, – к нам для оценки. Всё, свободны!

Карьер, в котором Шин начал работать, был относительно новым и неглубоким. Пока его масштабы казались незначительными, но это не уменьшало тяжести самой работы. Задачи были просты, но однообразны и требовали физической выносливости. Камень нужно было добывать, складывать в телеги, а затем доставлять на зону погрузки. Это всё занимало время, хорошо, что хоть расстояния были короткие.

Первые две телеги наполнились довольно быстро – его напарники были явно привыкшими к тяжёлому труду и работали слаженно и уверенно. Для Шина же всё это было новым. Его тело, ещё не восстановившееся после пыток, отказывалось действовать в полную силу. Он изо всех сил пытался не отставать, но чувствовал, что работает едва ли вполовину своих возможностей. Каждое движение сопровождалось болью – раны давали о себе знать. Шин боролся с усталостью и понимал, что далеко не все в его положении смогли бы выдержать такой ритм. Его спасала прохладная вода, которая находилась в мехах у нарядчиков в сарае. Каждый раз, когда у него выдавалась короткая передышка, он спешил туда, чтобы утолить жажду и немного освежиться. Влага помогала охладить раскалённое тело и на несколько мгновений давала ощущение облегчения.

Работа шла без лишних слов. Звук ударов кирок по камню заглушал всё вокруг. В таких условиях любые разговоры сбивали темп работы и расходовали драгоценную энергию. Рабочие двигались словно по заведённому механизму, каждый был занят своим делом. Лишь изредка кто-то мог бросить короткую реплику, чтобы скоординировать усилия, но в основном всё происходило в полном молчании, наполняя всё вокруг лишь шумом разрубаемого камня.

После третьей телеги работа начала замедляться. Первая усталость, которая до этого ощущалась лишь изредка, теперь стала заметной. Каждая последующая телега наполнялась всё медленнее, так как силы у рабочих постепенно истощались. Шин на четвёртой телеге уже почувствовал, что его тело не выдерживает. Дышать становилось всё труднее, руки дрожали от усталости, а раны ныли так, что он едва мог поднять инструмент. Его напарники замечали это, но не подавали вида. Они понимали, что работа должна быть завершена, и никто не хотел, чтобы их усилия были напрасными. Телегу нужно было заполнить до конца, иначе она не будет зачтена, а это означало, что всё проделанное до этого окажется бессмысленным. День был жарким, под палящими лучами солнца работать было тяжело. Хоть температура воздуха, была намного ниже, чем в красной пустыне, когда солнце поднималось максимально высоко над горизонтом, но всё равно для физической работы было достаточно жарко.