– Стоп. Священник занимался лечением вашей дочери подростка?

– Это не то, что вы думаете, агент Хайдеган. У них при церкви школа. Воскресная. Там им рассказывают о значимости семейных ценностей и социальной жизни. Тиффани нравилось там, – её слова прервались болезненными рыданиями.

– Как вы узнали, что дочь пропала? – Джек переводит тему, и женщина резко собирается с мыслями.

– Она ушла в школу, была на первом занятие, а потом испарилась. Звонила её преподавательница, я обзвонила всех знакомых, а потом, мне позвонила мама Эмбер и мы… Запаниковали.

– Ваша дочь делала аборт? – спрашиваю я и натыкаюсь на ошарашенный взгляд напарника.

Омелия вытаращилась на меня, как на сумасшедшую и начала рыдать, впиваясь ногтями в собственные запястья. Ответа красноречивее просто не придумаешь.

– Где сейчас ваш муж и сыновья? – я протянула ей стакан воды и специально дотронулась до запястья, провоцируя отвлечься, вот только рукав кофты задрался, раскрывая лиловый кровоподтёк.

– Он повёз их к матери. Чтобы не видели всё это.

– У вас на руке гематома, Омелия, откуда она? – я не собиралась сдаваться, но женщина затряслась ещё сильнее.

– Упала! Я убирала кухню! Что-то… Запнулась… дурацкие коврики… Они постоянно не там.

– Вы можете передать это вашему супругу, Омелия? Мы вернёмся завтра, чтобы лично поговорить с ним.

Покидать их дом – вот так, без конкретных ответов, довольно странно. Я чувствовала, что мать недоговаривает, что-то ещё очень важное сидит в её голове. Джек вышел с тем же настроением. Ощущение недосказанности засело в наших головах, словно приколоченная ржавыми гвоздями табличка. Я задумалась, пока не заметила, как напарник навалился на капот «Бронко» и закурил, бросая косые взгляды в мою сторону.

Я понимала этот взгляд очень хорошо, знала, что он ощущает, зачем пришёл в наш отдел и почему предложил поехать с ним, нарушая все правила. Но не могла ответить взаимностью. Сердце не хотело запускать этот трудоёмкий процесс, оно знало, что такое любовь на самом деле, без сопливых историй о «долго и счастливо». Не воспринимало. Внутри царили холод и пустота, которые находились там всегда. Зияющая дыра в груди настолько глубока, что заполнить её обычными отношениями не получалось. Все ответы были здесь. В этом городе осталась часть меня. И пока я не найду её, сама словно мёртвая. Ненастоящая.

– Что думаешь, Лейн? – он прерывает мои мысли и вновь включает в работу.

– Отец не позволил им лечиться, страшится осуждения, скорее всего. Это могло стать триггером для девочки, возможно, она и правда сбежала и подбила девчонок с собой. Он их бьёт. Возможно, я пока не могу точно сказать. Беременность тоже подтвердилась, но кто был счастливым папашкой?