Черное озеро Юлия Землянская

Герман проснулся от оповещения по громкой связи о снижении авиалайнера и скором прибытии в аэропорт Староангарска. Голос стюардессы, монотонный и искаженный старыми динамиками громкоговорителя, доносился будто сквозь вату в ушах. Скованное сонным параличом тело игнорировало приказы мозга. Попытки разомкнуть тяжелые веки или хотя бы шевельнуть пальцем оказались тщетными. Эта беспомощность откровенно пугала и одновременно злила.

В какой-то момент гул двигателей внезапно затих. Заложило уши, к горлу подкатил ком. Германа подбросило, и он тряпичной куклой повис в воздухе, будто в невесомости, не чувствуя более под собой опоры. «Падаем, – собственный голос в голове прозвучал обыденно и лишь чуточку разочарованно. – Это конец». Голос стюардессы, как заезженная пластинка, продолжал с равнодушной вежливостью вещать о необходимости подготовки к посадке. «Будь что будет», – разочарование сменилось принятием. В эту же секунду оцепенение слетело с Германа и осыпалось колючей крошкой, оцарапывая нервные окончания.

Он распахнул глаза и обнаружил себя в кресле в пустом самолете, неподвижно стоящем на земле с выключенными системами жизнеобеспечения. Луна заглядывала в самолет, как любопытный наблюдатель, ее холодный свет отбрасывал мертвенные блики на спинки кресел. Она выглядела полной, яркой и висела так низко и близко к земле, что в другое, более подходящее для этого время Герман с удовольствием изучил бы ее неидеальный рельеф: и глубокие царапины – борозды, и бугрящиеся шрамы – кряжи. Снаружи она освещала лес: старый и дремучий. Деревья казались древними стражами, мрачно смотрящими из тьмы. Их искривленные ветви напоминали когти, тянущиеся к самолету. Место было незнакомое и опасное.

Герман высунулся в проход: дверь в кабину пилотов оказалась распахнута, внутри – никого. Сидения бортпроводников тоже пустовали. Тогда он в спешке отстегнулся и, окинув взглядом салон, поторопился к выходу. Переговорное устройство, с помощью которого экипаж общался с пассажирами, болталось на спиралевидном проводе и с глухим стуком ударялось о пластиковую панель – внутреннюю обшивку самолета. У дверного проема стоял трап. Герман легко сбежал по нему. Но стоило ступить на землю, как она затряслась под его ногами и пошла трещинами. Поднялся невообразимый гул, лес вспыхнул огнем с одной стороны, с другой – начал уходить под воду. Между разбушевавшимися стихиями виднелась узкая тропа, ведущая в лесную чащобу, окутанную черным дымом. Бежать было некуда.

Внезапно сзади кто-то зацепился за его руку, как за спасательный круг. Это не испугало. Напротив, теперь Герман точно знал, что нужно делать, и уверено повел человека за собой по единственной тропе… в неизвестность.

– Дамы и господа, наш самолет приступил к снижению. Мы прибываем в аэропорт города Староангарска…

Герман дернулся, как от пощечины, и резко открыл глаза, по которым тут же полоснул яркий свет. По проходу, заложив руки за спину, медленно шла стюардесса, сосредоточенно проверяя пассажиров на готовность к посадке. Рядом дремал немолодой мужчина, а его чадо у иллюминатора в огромных наушниках трясло фиолетовой челкой в такт музыке. Контраст между бесшумным, пугающим сном и будничной суетой в салоне был разительным, почти болезненным.

Всего лишь сон. Но очень реалистичный. Герман выдохнул и повел плечами, сбрасывая напряжение. Он до сих пор ощущал запах гари и фантомную хватку пальцев незнакомца на предплечье, а перед глазами мелькали то огненные всполохи горящего леса, то огромная луна, медленно гаснущая под черной вуалью уплотняющегося дыма. Сон будто оставил след на коже – неотступный, как старый шрам.

Под строгим взглядом стюардессы Герман пристегнул ремень безопасности и откинулся на спинку кресла.

Посадка была мягкая. Если бы не изменившаяся тональность шума двигателя, никто бы не понял, когда закончился воздух и началась земля. В салоне послышались редкие и вялые аплодисменты сонных пассажиров, адресованные мастерству пилотов. Время было ранее, часы показывали начало шестого утра. Герман глянул в иллюминатор: полосу еще освещали взлетно-посадочные огни, но, когда самолет сбавил скорость – погасли. Он успел рассмотреть вдали здание аэропорта прежде, чем борт свернул с полосы, и оно пропало из поля зрения. Буквально за пять минут, пока их буксировали на стоянку, аэродром и его окрестности накрыл густой туман.

Спустившись с трапа, Герман расправил плечи, вдохнул полной грудью и тут же поежился от пробирающей до костей сырости. Воздух был неподатливый, насыщенный влагой, пахнущий дождем и остатками керосина. Бросив быстрый взгляд на самолет, он порадовался везению: задержись они в столице хоть на несколько минут – и пришлось бы уходить на запасной аэродром.

Прошло два с лишним часа после встречи со связным под оперативным псевдонимом «Стриж», которого свыше назначили правой рукой агента под прикрытием. Туман начал понемногу таять, Герман завел служебный автомобиль и неторопливо покатил в сторону Староангарска, осмысливая недавний разговор.

Дело было непростым.

Впрочем, это стало очевидно еще в штабе, когда в кабинете начальства в его руки легла тонкая папка, в которую был вложен лист с кратким изложением сути дела, скупой отчет о проделанной полицией работе, несколько фотографий и пара документов с результатами исследований озера.

Такие дела обычно не поручали спецслужбам. Если, конечно, в них не были замешаны важные люди.

Мерный шаг начальника по скрипучему паркету нарушил тишину кабинета. Приоткрыв форточку, мужчина постоял немного у окна, видимо, наслаждаясь повеявшей с улицы весенней свежестью, потому что опостылевший за годы службы пейзаж за окном вряд ли смог бы вызвать у него положительные эмоции.

Дневной свет лег на уставшее и немолодое лицо с нависшими над блеклыми глазами веками, длинным острым носом и плотно сжатыми в ровную линию губами. Если б не осанка, его легко можно было бы спутать с обычным пенсионером, одним из многих, кто по утрам выгуливает в сквере пса или на пару с супругой возле пруда подкармливает батоном уток. Но когда он медленно отвернулся от окна, чтобы вернуться за рабочий стол, на лицо его наползли острые тени, как по щелчку превращая уставшего пожилого мужчину в человека основательного и опасного, за плечами которого возвышался, словно обелиск, внушительный послужной список.

– Дочь не последнего в стране человека… пару недель назад пропала в глуши Приангарской области при очень загадочных обстоятельствах.

И хоть голос начальника звучал ровно, паузы были красноречивее слов. Глаза тоже выдавали не то беспокойство, не то раздражение. Так случалось, когда от него ждали определенного результата, гарантировать который он не мог. Как и не мог, видимо, озвучивать имя этого не последнего человека, ради которого агента вырвали на службу в самый разгар заслуженного отдыха.

Герман опустил взгляд в папку. Ему отвели пару минут, чтобы вникнуть в подробности дела.

Некая двадцатидвухлетняя Майя Воронцова в компании своих тети и двоюродного брата уехала отдохнуть на малую родину отца. Там они узнали об экскурсии на полуостров, где им обещали неизбитый маршрут по местным красотам, единение с природой и потрясающие виды с вершины холма на реку Ангарию. Сначала Майя удивила всех, сказав, что слышит чье-то пение, когда они всей группой взбирались на холм. А на обратном пути посреди разговора с братом внезапно извинилась, попросила подождать ее пару минут, после чего скрылась в лесу. С тех пор Майю Воронцову больше не видели. Экскурсоводы по ее следам дошли до небольшого безымянного озера, даже не отмеченного на картах. След обрывался у самой воды. На берегу они обнаружили отрезанную косу пропавшей и небольшой складной ножик, который висел у нее в связке с ключами в качестве брелока и которым, как показала экспертиза, коса и была срезана. Вызвали полицию, криминалистов, но те зашли в тупик: следов борьбы не было найдено, впрочем, как и любых других следов, кроме Майиных и ребят из поисковой группы. Предварительное заключение – утонула.

– Как ты понял, такое заключение не всех устраивает, – начальник откинулся на спинку кресла и, поймав взгляд Германа, продолжил: – Родителям девочка нужна живой. Но это в случае, если сценарий развернулся положительный. Отрицательный результат… тоже сойдет. Но нужны железные тому подтверждения.

– Понял.

После небольшой паузы, во время которой начальник хмуро глядел из-под кустистых бровей куда-то поверх макушки Германа, он наконец продолжил:

– Неподалеку от этого озера находится лагерь археологов. В день исчезновения там работало больше двадцати человек. Под подозрением как руководители экспедиции, так и местные волонтеры. Правда, ни прямых, ни косвенных улик нет. Но, сам понимаешь, необходимо отработать все версии.

Герман внимательно слушал, краем глаза рассматривая приложенные к делу фотографии.

– Сейчас среди местных ажиотаж после исчезновения Воронцовой немного поулегся. Задача – не спугнуть виновников, если таковые, конечно, имеются. Поэтому ты поедешь туда и примкнешь к археологической экспедиции в качестве журналиста, которого якобы госструктуры приставили внештатным сотрудником. Необходимость журналиста в экспедиции может вызвать вопросы у археологов, но ребята придумали для тебя правдоподобную легенду. Глава экспедиции уже уведомлен о твоем прибытии, все необходимое оборудование и служебный транспорт получишь по прилете в Староангарск.