На сборы ушло три минуты. Аллы на ресепшене не было, поэтому Герман оставил на стойке ключ и вышел наружу. Пока прогревалась машина, купил в кофейном киоске напротив парковки два капучино: для себя и начальника археологической экспедиции, надеясь, что бодрящий напиток с утра поспособствует созданию благоприятной атмосферы для знакомства.

Еще в аэропорту, когда просматривал досье Милена, Герман с удивлением наткнулся на его фото. Вместо крупного бородатого мужика, который ассоциировался с начальником археологов, со снимка на него смотрел пацан. Пацану было неполных двадцать девять, невысокого роста, худощавый, с яркими зелеными глазами. На данный момент он сидел на краю скамьи, рядом с пожилой парой, выгуливающей собаку, и нервно грыз кончик карандаша, сгорбившись над какой-то брошюрой. Приближение Германа он заметил боковым зрением, тут же поднялся и кивнул в ответ на вежливую улыбку Германа. Они обменялись дежурными рукопожатиями.

– Герман Чернов.

– Милен Вербицкий, – ученый дернул уголками губ в подобии улыбки. Выглядел он замученным, лицо более худое, чем на фото, под глазами залегли тени, а полопавшиеся капилляры в уголках глаз делали картину еще непригляднее. – В пунктуальности вам не откажешь.

– Предлагаю перейти на «ты».

Милен слегка помедлил, но согласился:

– Не вопрос.

– Кофе, – Герман протянул стаканчик, внимательно изучая сбитого с толку собеседника.

– Ух ты, спасибо… очень кстати.

Чернов открыл было рот, чтобы вежливо уточнить, нет ли у него аллергии на лактозу, но, глядя, как тот приложился к стаканчику, передумал, здраво рассудив, что здесь подобные столичные вопросы будут неуместны. После нескольких глотков ученый заметно приободрился, и взгляд его прояснился.

– Не поделишься, с чего вдруг наверху проснулся такой интерес к нашей экспедиции? – спросил он непринужденно, но смотрел при этом пытливо.

– Наверху простых смертных в эти детали не посвящают, – в тон ему ответил Герман. – А ты не в восторге, получается? – он постарался убрать нотки подозрения в голосе.

– Наоборот, – ученый виновато улыбнулся. – Просто удивлен. Журналист в составе археологической экспедиции – что-то новенькое.

Действительно подобное практиковалось крайне редко. Настороженность Милена в этом вопросе была отчасти понятна, но могла ли она быть вызвана иными соображениями?

– Меня направили сюда по государственной программе популяризации истории и культурного наследия страны. А вот почему выбор пал именно на твою экспедицию, подсказать не смогу. Видимо, тебе и твоим ребятам удалось привлечь к ней внимание.

Милен хмыкнул и отхлебнул кофе. А Герман, поглядывая на него исподтишка, пытался понять, рад тот этому факту или нет.

Через несколько минут, сидя в джипе Чернова, они уже ехали к выезду из города.

– Я правильно понял, ты будешь жить с нами в лагере? – невозмутимый и бесхитростный тон в разговоре давался Вербицкому не очень легко.

– Совершенно верно.

Судя по повисшей паузе, кое-кто надеялся на другой ответ. Милен поерзал на сидении, почесал нос ногтем указательного пальца, глянул в окно и наконец перевел взгляд на Германа.

– Думаю, с коллективом ты быстро найдешь общий язык. И я очень постарался создать максимально комфортные условия для нас всех. Но если вдруг устанешь от такого… образа жизни, то в Великоокском… это село через переправу, мы будем его проезжать… там можно найти неплохое съемное жилье. Ты только не подумай, что я тебе не рад! Это просто добрый совет.

– Спасибо за заботу, дружище, – Герман развеселился. – Но я – человек, привыкший к полевым условиям. Так что не волнуйся, ни тебе и никому из твоих ребят не придется со мной нянчиться. Да и лишние рабочие руки вам не помешают.