После этой фразы Вербицкий заметно приободрился. Теперь он заинтересовано смотрел на подлокотник между передними сидениями, где в небольшой нише для него была любезно оставлена пресс-карта.

– Могу взглянуть?

– Само собой, – легкомысленно отозвался Чернов.

Они уже выехали из города. Впереди дорога волнистой лентой уходила вдаль. Рельеф был холмистый, машина едва не подскакивала, как на американских горках. Пришлось немного убавить скорость.

Милен несколько минут рассматривал документ, где отображалась стандартная информация: ФИО, цветное фото анфас. Структура, выдавшая карту, значилась как Академия Наук, должность – корреспондент. Дата выдачи – десятое мая, действителен – до тридцатого октября. Иногда расследование под прикрытием могло длиться по несколько месяцев, а то и лет, но Герман рассчитывал управиться максимально быстро.

– Ты внештатник?

– Верно, но это не первое мое сотрудничество с академией, – охотно поддержал диалог Герман, не отрывая взгляд от дороги. – Вообще, я фрилансер. Из стабильного – веду постоянную колонку в журнале «Ружье или удочка» в качестве эксперта по охоте и рыбалке. Но сейчас чаще сотрудничаю с изданиями о путешествиях и туризме.

– И где твоя статья выйдет?

– В цифровых научно-популярных журналах.

– В научно-популярных… – задумчиво повторил Милен и аккуратно положил пресс-карту на место. – Значит, история и археология не твой профиль.

– Моя задача – рассказать о твоей экспедиции любителям. А профессионалам о ней расскажешь ты.

– А знаешь, отрадно слышать о попытках госструктур заинтересовать широкую общественность археологией, – теперь Вербицкий выглядел даже воодушевленным. – Финансирование на эти цели обычно выделяется не в том объеме, который хотелось бы. Но у нас Пашка еще есть, он на добровольных началах ведет блог про экспедицию, весьма популярный, должен признать.

– Кстати, о добровольных началах, – теперь пришла очередь Германа прощупывать почву. – Я знаю, что экспедицию финансирует Музей Истории Славянства. Но и ты неплохо вложился в оснащение лагеря. Слышал про какое-то дорогостоящее оборудование. Прости за бестактность, но кредиты для этих целей не выдают, откуда тогда?..

– Я из состоятельной семьи, – Милен ответил с явной неохотой, – растрачиваю свое наследство на научную деятельность.

– Достойно уважения, – Чернов знал об этом из досье, но было любопытно, как сам ученый сформулирует этот эпизод своей биографии. – Откуда такая любовь к археологии?

– Да банально, в общем-то, с детства, – Вербицкий пожал плечами. – Впервые я услышал о кочующем ладожском племени еще в пятом классе. Вот с тех пор их загадка меня не отпускает.

– Вот как. – Повисла пауза, пока Герман подбирал слова. – Я специально заранее не вникал в подробности, хотел погрузиться в эту историю на месте. Введешь в курс дела?

В любом случае это было неизбежно. А начать расспрашивать про озеро прямо сейчас могло бы показаться подозрительным.

– Конечно! Я могу говорить об этом часами, – Милен преобразился молниеносно, даже глаза заблестели. – Если обобщить, то мы изучаем следы древнего племени славянской группы, кочевавшего с запада на восток. Раньше исследования были направлены на изучение памятников, которые после себя оставляли эти кочевники, и причин их кочевого образа жизни, не свойственного славянским народам. Но пару лет назад, когда обнаружили их последнее поселение, собственно, куда мы сейчас едем, главной загадкой и основной темой исследований стало их исчезновение.

– А вот тут поподробнее, – Герман весь подобрался и обратился в слух. Загадка исчезновения была для него вопросом насущным.