Корнышев всё это время сидел на табурете. Он ничего не видел, но всё слышал, и понимал, что происходит что-то нехорошее, но вмешиваться не посмел. Потому что ничего не мог поделать. Маску снять и шугануть этих гостей? Конец всему. Провал. Разоблачение. И на него потом – все шишки.

- Ещё бабки в доме есть? – спросил Колян у Клавы.

- Нет, – соврала она, цепенея под испытующим взглядом собеседника.

- Возьми, что может пригодиться, - велел Колян Бузе.

Буза пошёл по комнате, забирая всё, что представлялось ему ценным: допотопный кассетный магнитофон, почерневший от копоти железный чайник, электроплитку со спиралью, и даже начатую бутылку водки. Клава молча следила за происходящим, не смея вмешаться. Колян склонился к ней, приобнял за плечо, и, глядя своим прежним наглым взглядом, предложил:

- Айда с нами! Выпьем. Посидим.

Теперь его нисколько не смущало присутствие Корнышева. Клава бросила на Корнышева полный страдания взгляд. Колян перехватил этот взгляд и будто теперь вспомнил о слепом.

- А ему я ливер отобью, – сказал Колян. – Если будет прыгать.

Корнышев не жилец, поняла Клава. Колян из этой комнаты забрал всё, что представлялось ему ценным. Оставалась одна Клава. Коляну мешал Корнышев. Так это и не препятствие.

- Вечерком зайду, – пообещал Колян.

Не жилец бедняга Корнышев.

***