- Жив ваш Гена. Но сильно пострадал.

Нырков завёл двигатель и они вернулись на шоссе.

- Вы ведь его не только как Гену знаете? – уточнил Нырков.

- Еще как Святослава Корнышева.

- А это откуда вам известно?

- Гена сам сказал.

- Когда?

- В ту ночь, когда нас милиция задержала.

- Что вы вообще о нём знаете?

- О Гене?

- На самом деле он Святослав. Это его настоящее имя.

Кажется, это Клаву озадачило. Некоторое время она молчала.

- Но для вас и для окружающих он пускай так и остается Геной, – сказал Нырков. – Так будет лучше. Чтобы вопросов не возникало. Вы возвратитесь с ним в посёлок Красный. И будете там жить, как прежде. Денька через три и мы там появимся: я и двое моих сослуживцев. Вы их тоже видели в ту ночь в больнице. Но в посёлке вы и виду не должны подать, что с нами знакомы. Впервые видите. Как все ваши соседи. Так надо. Мы там будем своими делами заниматься. Как бы отдельно от вас. Но параллельно будем вас прикрывать. Чтобы никто вас не обидел.

- То есть мы с вами не знакомы? И мне с вами даже не здороваться?

- Сначала как бы не знакомы, – сказал Нырков. – А потом я с вами познакомлюсь, Клава.

- Это для себя? Или по службе?

- Почему вы сердитесь?

- Потому что вы действуете нахраписто.

- Я просто искренен.

- Вы? Нисколько! – оценила Клава. – Я чувствую тут фальшь!

- Правда? – оскорбился Нырков.

- Ну конечно! – надула губки Клава.

- Хорошо, я буду искренен, – сказал Нырков. – У вас впереди довольно сложные не то что дни, а даже месяцы, я думаю. Обстановка будет, как на войне. А женщина на войне беззащитна. Никто не церемонится. Если рядом с вами не будет никого, кто способен вас защитить …

- У меня есть Гена. Или Слава … Как его там …

- Продолжим разговор после того, как вы его увидите, – сказал Нырков.

Клава ужаснулась.

Нырков молчал.

Так и ехали. Тут надо только ждать. Не спешить. И оно в конце концов само собой сложится.

***

Нырков преднамеренно не посвящал Клаву в подробности того, что ей предстояло увидеть. Нужно, чтобы она испытала шок. Потому что вряд ли Корнышеву вжиться в роль Гены удастся без проблем. А шокированный человек несоответствия, возможно, и не заметит.

Только когда уже подъехали к больнице, Нырков сказал Клаве:

- Его жизни уже ничто не угрожает. Но есть проблемы. И выглядит он ужасно. Ты держи себя в руках, пожалуйста. Договорились?

Клава молча кивнула в ответ, даже не заметив, как собеседник перешёл на «ты». От волнения она не знала, куда деть собственные руки. Сцепила их в замок так, что побелели костяшки пальцев.

Нырков кому-то позвонил и через минуту к ним вышел человек в белом халате.

- Идёмте, – пригласил он, окатив Клаву оценивающим взглядом с головы до ног.

Едва они вошли в здание больницы, Клава запаниковала. Здесь была уже знакомая ей смесь из запахов застарелой пыли, годами не стираных матрасов, медикаментов, мерзких больничных котлет и протекающей канализации. Точно так пахло и в той больнице, где какие-то страшные люди пытались убить Гену и саму Клаву. Страхи мгновенно в ней ожили, словно они и не девались никуда, а только прятались до поры. На полутёмной лестнице, ведущей на второй этаж, Клава споткнулась, инстинктивно ухватилась за плечо Ныркова, и больше его уже не отпускала до самой двери палаты.

У палаты дежурил ещё один человек в белом халате, и только тут до Клавы дошло, что никакие это не врачи, а коллеги Ныркова, наверное.

Перед ней распахнули дверь. И она переступила через порог.

Это была небольшая палата, из которой, судя по всему, вынесли несколько кроватей, оставив одну. На единственной кровати лежал человек, которого Клава с первого взгляда ни за что бы не узнала, если бы ей не сказали изначально, к кому она идёт.