– Ты же позвонишь, как доедешь? – спросила она в десятый раз, поправляя мой шарф.

– Мам, да, конечно, – я улыбнулась, но в горле стоял ком.

Громкоговоритель оглушительно объявил посадку. Мама резко обняла меня, так крепко, что у меня захрустели рёбра.

– Береги себя. И Луну.

Я кивнула, не доверяя голосу, взяла чемодан и переноску, и шагнула в вагон. В купе уже сидела девушка с тёмными кудрями до плеч и книгой в руках. Она подняла на меня взгляд и улыбнулась:

– Место свободно, – она кивнула на полку напротив.

Я устроилась, выпустила Луну из переноски, и та моментально облюбовала свободное место у окна, растянувшись на сиденье.

– О, кошка! – девушка протянула руку, давая Луне обнюхать пальцы. – Какая красавица.

– Это Луна, – сказала я. – А я Арина.

– Вика, – она убрала книгу в сумку. – Едем покорять Москву?

– Да, поступать. На ветеринара.

– О, – её глаза загорелись. – Я на юриста. Но книги люблю больше, чем законы, если честно.

Мы разговорились. Оказалось, Вика только что дочитала «Дом, в котором…» и теперь не может прийти в себя.

– Ты представляешь, – она оживлённо жестикулировала, – я плакала в три ночи! Как так можно писать?

– А ты читала «Дневник кота-убийцы»? – спросила я. – Вот где настоящая драма!

Мы смеялись, спорили о литературе, делились историями. Вика рассказала, что мечтает открыть маленькое кафе-книжную рядом с университетом.

– Будешь лечить животных, а я буду кормить тебя круассанами, – пошутила она.

– Договорились.

За окном солнце медленно катилось к горизонту, окрашивая поля в золото. Мы с Викой пили чай из термосов, Луна мурлыкала у меня на коленях, а за окном мелькали леса, поля, маленькие станции.

– Знаешь, – Вика задумчиво крутила кружку в руках, – я всегда боялась перемен. Но сейчас… кажется, это именно то, что нужно.

Я кивнула, глядя, как последние лучи солнца играют в рыжей шерсти Луны.

– Да. Именно то.

Когда стемнело, мы с Викой залезли на свои полки. Луна устроилась у меня в ногах, свернувшись калачиком.

– Спокойной ночи, Арина, – прошептала Вика из темноты. – Завтра – Москва.

Я закрыла глаза, слушая стук колёс. Раннее утро встретило нас резким гудком поезда, объявляющим прибытие. Я вытащила сумку из вагона, попрощавшись с Викой – нашей случайной попутчицей, с которой мы всю дорогу болтали о котах. Луна в переноске беспокойно заерзала, явно недовольная ранним пробуждением. Мы вышли на перрон Павелецкого вокзала, и меня сразу окутал странный городской воздух – смесь выхлопных газов, свежей выпечки из вокзального буфета и чего-то неуловимого, что можно назвать запахом большой жизни. Я остановилась, широко раскрыв глаза. Вот она, Москва.    Над головой – огромные арочные перекрытия вокзала, пропускающие первые лучи солнца. Толпы людей спешат в разные стороны, их шаги сливаются в непрерывный гул. Где-то плачет ребенок, смеются подростки, старушка с трудом тащит клетку с попугаем. Напротив – высоченное здание с колоннами, а за ним… Я подняла голову выше. Между вокзальных построек виднелись стеклянные небоскребы, их фасады розовели в утреннем свете. Где-то вдалеке сверкала золотая маковка церкви. А прямо передо мной уличный художник рисовал портрет девушки, сидящей на чемодане.

– Красота, да? – прошептала я Луне, чувствуя, как сердце бешено колотится.

Кошка ответила недовольным мяуканьем. В этот момент к тротуару подъехало мое такси – сиреневая "Шкода" с потертым бампером. Водитель, бородатый мужчина в кепке, вышел помочь с багажом:

– Вам на Белорусскую, верно?

Я кивнула, вдруг осознав – это первое мое "да" в новом городе. Первое из миллионов, которые мне предстоит сказать здесь. Когда машина тронулась, я прижалась лбом к стеклу, наблюдая, как мелькают за окном незнакомые улицы. Луна наконец успокоилась у меня на коленях.