– Все будет хорошо, – сказала я ей.

Но больше – себе. Машина неслась по Садовому кольцу, и Москва за окном мелькала, как кадры немого кино. Луна, прижав лапы к сетке переноски, смотрела широкими глазами на этот новый мир. Высотки с зеркальными стёклами, в которых отражались тучи. Рекламы с мерцающими экранами. Деревья в золоте ранней осени, упрямо пробивающиеся сквозь бетон.

– Первый раз в Москве? – спросил таксист, видя, как я впитываю каждый образ.

– Да, – ответила я, не отрываясь от окна.

Мы проносились мимо сталинских высоток – величественных, как каменные великаны. Мимо стеклянных бизнес-центров, где за каждым окном кипела чужая жизнь. Мимо крошечных скверов, где бабушки кормили голубей, будто островки спокойствия в этом бешеном ритме. Луна внезапно мяукнула, когда такси резко затормозило у перехода – толпа людей стремительно перебегала дорогу, как стая птиц.

– Белорусская следующая, – объявил водитель.

Я кивнула, чувствуя, как сердце колотится чаще. Где-то там, за поворотом, меня ждала новая комната. Новый сосед, чьё имя я даже не запомнила. Новый маршрут: от дома до университета, который пока существовал только в моей голове. Такси свернуло, и в просвете между домами мелькнула вывеска «Белорусская». Затем мы свернули во двор.

– Приехали, – сказал водитель.

Луна потянулась в переноске, будто чувствовала: наше путешествие только начинается. А за окном шумела Москва – незнакомая, огромная, полная обещаний. Мы вышли из такси, и холодный московский воздух обжег щеки. Я крепче сжала ручку чемодана, поправила переноску с Луной на плече и посмотрела вверх – стеклянные балконы, этажи, окна. Тринадцатый. Лифт был тесным, зеркальным, и в его отражении я увидела себя – рыжую, перепуганную, с огромными глазами. Подъезд оказался неожиданно красивым – мраморные ступени, кованые перила, запах свежей краски. На стенах – старинные часы и зеркала в позолоченных рамах. Будто попала в другой мир, где даже подъезды выглядят как декорации из кино. Ключи действительно лежали под ковриком – холодные, чужие. Дверь открылась беззвучно. Квартира встретила меня тишиной и светом – бежевые стены, паркет, запах свежего кофе. Небольшая, но уютная. Я разулась, оставив ботинки на аккуратной полочке у входа, и на цыпочках прошла в свою комнату. Дверь была приоткрыта. Комната. Светлая, почти воздушная. Большая кровать с розовым пледом – будто кто-то знал, что я люблю этот цвет. Туалетный столик с зеркалом в резной раме. Маленький балкон, за которым виднелись крыши Москвы.

– Ну что, Луна, – прошептала я, открывая переноску, – похоже, это наш новый дом.

Она выскользнула наружу, потянулась и тут же запрыгнула на кровать, уткнувшись носом в плед. Потом обошла всю комнату, обнюхивая углы, и наконец устроилась на подоконнике, уставившись на город. Я села на край кровати, проверила телефон. Сообщение от «Соседа»:

«Буду поздно, работа. Ключи, как договаривались, под ковриком. Осваивайся.»

Ни имени, ни подробностей. Только «работа». Я потрогала розовый плед – мягкий, пушистый. Может, он и правда купил его для меня? Или это просто совпадение? Луна мурлыкала на подоконнике, а за стеклом зажигались огни – огромный город, в котором теперь есть мое окно. Наше окно. Я достала из рюкзака дневник и написала: «День первый. Мы дома. Пока не знаю, что будет дальше, но кровать удобная, а Луне нравится вид из окна. Кажется, всё будет хорошо.» А где-то за стеной тикали часы, напоминая: завтра – день в новом мире. Но сегодня – можно просто лечь, укрыться розовым пледом и смотреть, как за окном гаснет московский закат. Я набрала номер мамы, свернувшись калачиком на кровати. Луна устроилась рядом, наблюдая, как я кручу в пальцах край розового пледа.