Толю обуяла ярость. Он отпрянул от Кати.

– Я хоть раз давал повод бояться меня? Да если бы я хотел, я мог задержать тебя в первый же день! Ты ведь покрываешь преступника! Я это сразу понял!

– Он не преступник. И если ты приехал за этим…

– Ты что дура?! – закричал он, – нет, конечно!

– А зачем тогда? Ты же сказал, что между нами всё кончено.

– Я соскучился. А ты скучала?

– Да.

– Врёшь! Не скучала! Я приходил, ты не открыла!

– Открыла, а ты уже ушёл…

Толя взял Катино лицо своими большими ладонями.

– Ты правда скучала?

– Да.

И он поцеловал её.

– Давай уедем куда-нибудь далеко-далеко, – предложил Толя.

– Куда?

– Куда хочешь! Хочешь – в маленькую деревушку, хочешь – в Москву, хочешь – в Минск, хочешь – в Ереван. Куда скажешь, туда и поедем.

– А твоя служба? Семья?

– Не думай об этом. Это уже моя забота. Только скажи: готова ли ты уехать со мной?

– Готова.

Они вновь поцеловались.

– Я люблю тебя, – сказал Толя.

Катя застыла в удивлении.

– А ты меня?

– И я тебя люблю.

Вдруг он снова почувствовал, как его накрывает то ли гнев, то ли ярость. Он не мог совладать со своими возникшими эмоциями и выпалил:

– Зачем ты всё усложняешь?! Я думал, ты ответишь «нет»… Ты же знаешь, что я женат…

– Это я-то усложняю? – Катя заплакала.

Толя обнял её и засыпал поцелуями.

– Девочка моя! Катенька! Не плачь! Прости меня! Прости!

– Толечка… – прошептала Катя.

Анатолий почувствовал ток по всему телу. В этой форме имени он неоправданно чувствовал свою слабость.

– Не называй меня так. Меня так давно никто не называет.

– Хорошо, как скажешь.

Они ехали какое-то время молча.

– Это правда, что ты сказал? Про то, что любишь меня?

– А разве я раньше не говорил тебе об этом?

Катя вспомнила ту фразу про цветы о том, что их дарят любимым и красивым девушкам.

– Такими вещами не шутят, Катерина, – серьёзно сказал Толя.

– Если честно, я всё это время думала, что ты используешь меня…

– Глупенькая моя!

Он обнял Катю настолько крепко, насколько мог.

– Мы уедем на следующей неделе. Или через две, – продолжал он, – я решу некоторые вопросы и уедем.

Катя не могла поверить в услышанное. Что это: откровение души или пьяный бред? На самом деле, Толя и сам искренне верил в то, что говорил, верил, что это так просто – взять и уехать, что это возможно, если сильно захотеть. Но главное: он вдруг сам поверил в то, что любит Катю. Он смотрел на неё другим взглядом, не таким, как прежде. Она сидела перед ним – хрупкая, робкая, напуганная. Зачем он напугал её сегодня? Сам не мог этого понять.

Тем временем машина остановилась. По всему её корпусу и стёклам стучали капли дождя, отзываясь в кабине эхом. Вблизи машины не было ни одного фонаря, она стояла среди ночной мглы, такая же чёрная, как сама ночь.

– Пойдём ко мне, – предложил Толя.

Катя была готова согласиться, но впервые за всё время посмотрела на водителя, и хоть могла рассмотреть лишь его профиль, она всё равно заметила усмешку на его лице. И тогда ей стало понятно, что она здесь не первая, а Толя врал ей в прошлый раз. Но ведь сегодня он сказал, что любит! Любит ли на самом деле?..

– Толечка, давай в следующий раз, – залепетала она.

– Но почему? Мы же уже здесь.

– Я не хочу так… Ты выпил, мне это не нравится.

– Ишь фифа какая! – со злостью крикнул Толя. В тот же миг его озарила догадка: – У тебя кто-то есть? Я прав?

– Нет. Кто-то есть у тебя. Жена.

– Ах, да. Жена, – передразнил он Катю, потом обратился к водителю: – Семён, едем назад.

И вновь за окнами замелькал ночной Ленинград. Не прошло и пяти минут от начала обратного пути, как Толя снова обнимал и целовал Катю. Он вдыхал запах её волос, прижимая её к груди. Он твердил ей на ухо, что увезёт её, и что никто ему больше не нужен.