– Нет. Скорее удивляет. Никогда бы не подумал.

– Это было давно. Я была слишком юна и доверчива. Он обещал жениться. Но, добившись, передумал. Я не люблю о нём вспоминать. Слишком больно и обидно.

– Хочешь, ты больше никогда его не увидишь? Сошлём его куда-нибудь в Сибирь?

– Нет, не хочу. Я и так его не видела много лет. Ни к чему. Переболела. Пережила.

До улицы Каляева они доехали быстро, но Толя остановил машину, не доехав несколько домов.

– Почему мы остановились? – спросила Катя.

– Дальше пойдёшь сама.

– На улице уже темно. Я боюсь.

– Не бойся, я буду следить.

Катя смотрела на Толю с укором и одновременно испытующим взглядом.

– Не хорошо, если соседи увидят тебя в этой машине, – пояснил Толя, – что они подумают?

– А что они подумают?

– Что ты со мной заодно. Они будут бояться тебя.

– Не вижу в этом проблемы, – уверенным голосом ответила Катя.

Толя завёл мотор. Он привёз её к дому и остановился на том же месте, что и в ту ночь.

– Свет горит. Значит, мама не спит, – проговорила девушка, посмотрев наверх.

– Так ты увидела нас в окно…

Катя закусила губу и опустила глаза.

– Иди домой. Спокойной ночи! – строго сказал Толя.

Но Катя не шевелилась. Толя начал терять терпение.

– Иди домой.

– Почему ты злишься на меня? Из-за того, что я видела тебя в окно?

– Нет.

– А почему?

– Ты не понимаешь? – удивился Толя.

– Нет. Объясни.

– Потому что ты прикрываешь преступника.

– Бориса Захаровича?

– Да.

– В чём он преступник? В том, что мыслит широко?

– Кать, давай прекратим этот разговор. Я многого не могу тебе сказать. А вот ты могла мне сказать, что он уже во Франции. И не говори, что ты не знала. Не поверю.

– Догадывалась. Он говорил, что все его друзья эмигрировали во Францию после революции.

– Ты могла мне сказать это раньше?

Катя заплакала.

– Пожалуйста, не трогай его… – взмолилась она.

– Ты предлагаешь мне перестать работать?

– Нет. Я прошу не впутывать меня в твою работу. Больше всего на свете я хочу защитить его от тебя!

– Значит, так ты решила, – отозвался он ледяным голосом, – выбрала другую сторону.

– Никакие стороны я не выбирала. И если сегодня ты был со мной из-за этого…

Толя вдруг опомнился. Он обнял Катю и прошептал:

– Нет, конечно, не поэтому.

– Толя, пойми, ты мне нравишься, но… – всхлипывала Катя.

– И ты мне нравишься. Очень.

– Правда?

– Правда. И я обещаю не вмешивать тебя в свою работу. Но если ты захочешь сама…

– Не захочу.

– Хорошо. Иди домой. Мне надо ехать.

Они попрощались, Катя вышла из машины и скрылась в парадной. Она слышала мотор, звук которого становился всё тише и тише.

Катя поднялась на второй этаж и увидела напротив своей двери молодого человека. Он сидел на ступеньке лестницы, ведущей на третий этаж. В коридоре было накурено. Очевидно, он ждал давно. На нём была знакомая форма.

– Капитан НКВД Лапин Михаил Афанасьевич, – представился он, вставая. В руках появилась красная книжечка, – Екатерина Петровна, я ждал вас, чтобы сказать вам важную вещь.

– Я вас слушаю.

– Я прошу вас: не доверяйте майору Полякову. Он вас использует. Поверьте, он вам не друг.

– Странно слышать это от его сослуживца.

– Понимаю. Послушайте меня: он пойдёт на всё ради информации, которая нужна ему. Я знаю, что он возил вас сегодня в свою служебную квартиру.

– Вас это не касается. Вы его подчинённый?

– Да. Вы хотите рассказать ему, что я был здесь? Напрасно. Я исполняю его приказ следить за вами.

Катя почувствовала, что ей тяжело дышать.

– Зачем вы всё это мне говорите?

– Я хочу уберечь вас. Я влюблён в вас с той ночи. Но я видел, как вы смотрите на Полякова. Поверьте, он любит только одну, единственную…

– Жену…