– В смысле не район… а вообще… – запинаясь уточнила она.

– У тестя в квартире. Он как герой империалистической войны получил двухкомнатную отдельную квартиру. В одной комнате живут тесть с тёщей, в другой – мы. К тому же Митя совсем маленький, ему нет и двух лет, поэтому нам нужна их помощь.

Машина остановилась.

– Запомни, Катя, я ни к чему тебя не обязываю и ничего не прошу. Но я был счастлив быть этой ночью с тобой.

Сердце Кати бешено билось. Отказать или согласиться?

Они поднялись на третий этаж. Толя открыл входную дверь и включил свет. Это была уютная двухкомнатная квартира с высокими потолками, широкими подоконниками, лепниной и старинной печью. Очевидно, раньше здесь был доходный дом. Однако, богатого убранства в квартире не было. Одна комната была совершенно пуста. Во второй стояли софа, стол со стульями, комод и платяной шкаф. На стене и на полу находились ковры ручной работы. Катя подошла к комоду. На нём кроме светильника и книги Достоевского «Преступление и наказание» был её подарок – фарфоровая балерина. Она не вписывалась в интерьер, но стояла, скорее всего, на самом почётном месте.

– Я приготовил для нас свинину с рисом, – сказал Толя, внося в комнату сковородку. Он поставил её на стол и подошёл к Кате: – Ты испачкалась шоколадом.

Он потёр большим пальцем уголок её губ, а потом поцеловал.

– Иди, вымой руки и садись за стол.

Катя повиновалась.

– Ты не дал мне приборов, – удивилась она.

– Закрой глаза и открой рот.

Катя так и сделала. В ту же секунду во рту очутился кусочек мяса.

– Вкусно?

– Да, – сказала гостья и открыла глаза. Рядом с её тарелкой уже лежали вилка и нож.

Ужин был вкусным и завершился чаем. Толя говорил редко и иногда мрачнел. Когда трапеза была окончена, Катя помогла убрать всё со стола и вымыла посуду, несмотря на протесты Толи.

За окном уже смеркалось.

– Я могу отвезти тебя домой, если хочешь.

– А если не хочу? – спросила Катя. Толя подошёл и поцеловал её.

– Ты уверена? – спросил он.

– Я хочу остаться.

Толя обнял её и развязал бант на платье. Он целовал её губы, шею, плечи, а Катя думала: что же привело её к нему в объятия – любовь или страх? И есть ли вообще к нему любовь? Она не знала этого наверняка, но меньше всего ей хотелось оттолкнуть его и уйти. Она чувствовала его щетину на своих щеках, его руки обнимали её талию, спускались к бёдрам. Сегодня она не согласилась бы отказаться от него, даже если бы он приехал к ней завтра по форме и лично увёл бы на расстрел. Но кто она для него? Игрушка? Очередная? Или?.. Да какая разница? Сейчас он близко. Слишком близко… Ближе, чем когда-либо… Она ощущала его запах, прикосновения, всего его самого. Она чувствовала его тяжёлое дыхание на себе и градом осыпала его поцелуями. В окно стучал ветер, вторя стуку её сердца.

Часы пробили десять вечера. Толя сосредоточенно смотрел в потолок, а Катя не сводила глаз с профиля любимого мужчины. Всё произошло так неожиданно: две недели назад они не были знакомы, а сейчас лежат вместе под одним одеялом. Наконец Толя заговорил:

– Одевайся. Я отвезу тебя домой.

– Почему?

– Так надо. К тому же Елизавета Павловна будет беспокоиться.

– Я могла бы ей позвонить. Я видела телефон в коридоре.

– Дело не только в этом.

– А в чём ещё?

Толя молчал. Работа. В 0:00 он должен быть в квартире у одного слишком смелого режиссёра. И он будет с ним не чай пить.

Катя поняла без слов и пошла одеваться. Вот почему он был мрачный весь день. Он ещё при встрече знал, но обещал ей подарить ей ночь. Врал? Забыл?

В машине висело напряжение.

– Так я у тебя не первый? – спросил Толя.

– Да. Тебя это огорчает?