– Я готов нести ответственность, – ответил Аврелий.

Аврелий посмотрел на стражников.

– Отпустите ее, – сказал он.

Стражники заколебались.

– Вы слышали меня? – повысил голос Аврелий. – Отпустите ее!

Стражники отпустили Элизу. Она посмотрела на Аврелия с благодарностью.

– Спасибо, – прошептала она.

– Иди, – сказал Аврелий. – И забудь об этом месте.

Элиза вышла из зала. Аврелий смотрел ей вслед. Он чувствовал облегчение. Он сделал правильный выбор. Он спас невиновную.

Но в то же время он чувствовал тревогу. Он знал, что его ждет. Он знал, что его решение будет иметь последствия. Он предал своих коллег, он предал свою веру.

Но он не мог поступить иначе. Он не мог осудить невиновную. Он не мог жить во лжи.

Аврелий повернулся к инквизиторам.

– Что теперь? – спросил он.

Инквизиторы смотрели на него с гневом.

– Теперь ты будешь отвечать за свои действия, – сказал первый инквизитор. – Ты предал нас. Ты предал свою веру.

– Я просто сделал то, что считал правильным, – ответил Аврелий.

– Ты заплатишь за это, – сказал второй инквизитор. – Ты заплатишь высокую цену.

Аврелий не ответил. Он знал, что они правы. Он заплатит за свой выбор. Но он был готов заплатить. Потому что он знал, что поступил по совести.

В этот момент Аврелий заметил на полу небольшую деревянную куклу, выпавшую из кармана Элизы, когда стражники грубо вели ее в зал. Обычная детская игрушка. Безобидная. Но для фанатичного взгляда инквизитора – это прямое доказательство связи с нечистой силой. Сердце Аврелия сжалось. Он только что освободил девушку, возможно, подвергнув опасности себя и других. Но было уже поздно. Выбор сделан. Оставалось только ждать последствий.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием факелов. Тишина перед бурей. И Аврелий знал, что буря уже надвигается.

Зал допросов давил на Аврелия своим молчаливым осуждением. Инквизиторы, словно каменные изваяния, смотрели на него с неприкрытой враждебностью. Атмосфера сгущалась, становясь почти осязаемой, наполненной предчувствием надвигающейся бури. Он чувствовал себя загнанным зверем, окруженным хищниками, готовыми разорвать его на части.

Аврелий поднял с пола деревянную куклу. Она была простой, грубо вырезанной, с нарисованными угольком глазами и улыбкой. Детская игрушка. Но в этом зале она казалась зловещим символом.

– Что это? – спросил первый инквизитор, отец Марк, смерив куклу презрительным взглядом. Его голос был холоден, как зимний ветер.

Аврелий вздохнул. Он знал, что должен был скрыть куклу, уничтожить ее. Но что-то внутри него противилось лжи.

– Я нашел ее на полу, – ответил он, протягивая куклу Марку. – Она выпала из кармана Элизы.

Марк взял куклу, осмотрел ее и бросил на стол с отвращением.

– Доказательство ее вины, – прошипел он. – И ты ее отпустил?

– Это всего лишь детская игрушка, – возразил Аврелий. – Не думаю, что она может служить доказательством колдовства.

– Ты наивен, Аврелий, – вмешался второй инквизитор, отец Иероним, сдвинув свои густые брови. Его взгляд был тяжелым и пронзительным. – Ты не понимаешь, с чем мы имеем дело. Дьявол хитер. Он использует самые невинные вещи, чтобы обмануть нас.

– Я не отрицаю существование зла, – ответил Аврелий. – Но я не вижу зла в этой девушке.

– Ты ослеплен, – сказал Марк. – Твоя доброта мешает тебе видеть правду.

– Может быть, – согласился Аврелий. – Но я не хочу быть тем, кто осуждает невиновных.

– Ты ставишь под сомнение нашу работу, – заявил Иероним. – Ты подрываешь авторитет Инквизиции.

– Я лишь задаю вопросы, – ответил Аврелий. – Я думаю, что это необходимо.

– Необходимость – это искоренять зло, а не оправдывать его, – отрезал Марк.