– Простите, леди Энельда, что я вам это говорю, – тихо обратился ко мне целитель Брис, верой и правдой служивший нашему роду, сколько я себя помнила, – но вам нужно готовиться. Я ничем не смогу помочь князю…

Я содрогнулась всем телом. Как же так?! Отец, как ты можешь бросить в такую минуту меня и Витека?! Мы же без тебя не справимся!

Внутри я корчилась от отчаяния, душевной боли и страха перед будущим. Но внешне, надеюсь, ничем этого не выдала. Сумела сдержать свои эмоции. Отец всегда учил, требовал от своих детей в любых ситуациях держать лицо. Лишь прошептала ломким голосом ожидающему ответа Брису:

– Я вас услышала, целитель Брис. Но прошу вас сделать все, что в ваших силах, чтобы облегчить муки князя…

– Конечно, леди Энельда! Я сделаю все, что смогу, и сам буду с князем до самого конца… – с ощутимым облегчением выдохнул лекарь и склонил передо мной голову. Видимо, опасался, что я закачу истерику и начну требовать от него невозможного…

Больше мне в спальне князя делать было нечего. Помочь здесь я не могла ничем. Но потопталась еще с минуту у постели отца, собираясь с духом. Я намеревалась использовать свой последний шанс спасти князя, брата и княжество: уговорить Стефана Демероса дать отцу противоядие.