– Дык… все говорят… – осторожно ответила мне и бочком так, бочком стала пятиться в сторону кухни.

– Услышу – вырву грязные языки! – мрачно пообещала в ответ. А сама задумалась: а не дядюшка ли разлюбезный старается, баламутит народ? Ох и тяжело будет мне жить, если в каждой тени буду подозревать злой умысел дяди.

Убедившись, что внизу мне больше нечего делать, я пошла наверх, в семейное крыло. У сердца отравленной ледышкой угнездилось беспокойство за жизнь и здоровье отца. В голове по кругу крутилась одна только мысль: что делать? Что делать, если окажется, что без противоядия отец не выживет? Я упорно гнала ее от себя. Но мысль с не меньшим упорством возвращалась.

Перед тем, как зайти в родительские покои, я заглянула к брату. Витек лежал на спине в полутемной комнате и слепо смотрел в потолок. В этой комнате мне с самого раннего детства все было знакомо: за неимением сестер, я играла с Витеком. Он всегда был мягче и добрее нашего старшего брата. Визара сразу готовили на роль княжеского наследника. Приучали к ответственности, учили управлять людьми и княжеством. У него в комнате и игрушек никогда не было. Только книги и оружие. Сколько я себя помнила. В отличие от комнаты Витека. Когда Визар погиб в очередном набеге нечисти, Витек категорически отказался занимать комнату старшего брата. Часть книг и оружия перекочевала в его комнату. Но все равно здесь по-прежнему оставалось светло, просторно и радостно. До сегодняшнего дня.

Когда я вошла и тихо притворила за собой дверь, думая, что Витек спит, то поразилась, насколько сумрачно выглядит, всегда веселая и яркая, его комната.

– Мы обречены, сестренка… – неожиданно скрипуче выдохнул Витек, даже не повернув в мою сторону головы. – Ты не представляешь, насколько сильной была эта тварь… Никогда таких не видел… И даже не читал… Она рвала нас на куски по нескольку человек одновременно…

– Погибли, к счастью, только трое, – осторожно перебила я брата.

– А ранены все? – горько хмыкнул он.

– Пятеро, – ответила брату, не понимая, к чему тот клонит.

– Считай, они трупы, – отозвался Витек, все так же глядя пустыми глазами в потолок. – Эта тварь ядовита…

– Знаю, – мрачно прокомментировала я. – Она задела отца.

Вот теперь Витек повернулся ко мне и впился в меня темным, полным боли взглядом:

– Это плохо. Это очень плохо. Эни, сестренка, делай, что хочешь, но утром ты должна отвести к алтарю Демероса! – лихорадочно выдохнул брат, опираясь на локоть, впиваясь пальцами в простыни, словно даже такое простое действие причиняло ему неимоверную боль. – Я, конечно, выполню свой долг до конца и приму княжеский скипетр. Но мы с тобой оба знаем, что я слаб и долго не продержусь. А дядя…

– Я почти уверена, что горгулья – дело рук дяди и кузена! – злобно выдохнула я, перебивая брата. Впервые высказывая вслух свои подозрения. – Во всяком случае, Стефана Демероса отравил точно он! Я не знаю, как у него получилось убедить стражу, что отравленное вино принесла в покои жениха я, но я этого точно не делала! Дядя задумал уничтожить всех, кроме меня, и захватить власть в княжестве, выдав меня замуж за Темриза!

– Откуда ты это взяла? – хмуро поинтересовался Витек. – Это очень серьезные обвинения.

Брату признаться я могла во всем. Витек всегда меня понимал и поддерживал как мог. Потому я и выпалила, не колеблясь:

– Сама слышала! Я нарушила приказ отца и ускользнула из комнаты, чтобы с верхней галереи посмотреть на своего жениха! Знаю, что это было глупо! Но зато это, а так же то, что я запуталась в плаще, который взяла на время у служанки, упала и откатилась в самый темный угол, позволило подслушать дядин с Темризом разговор! Это они все спланировали! И нашествие нечисти тоже их рук дело! У них есть какой-то амулет!