Тишина играла на нервах, как на струнах кифары. Без Луан она убивала Мели растянувшимся одиночеством, щемила душу сиротливой тоской, вскипала дрожью в руках. Тишина не звала и не успокаивала – она не умела говорить. Но так продлилось недолго.

Железные створки дверей протестно скрипнули. За плечами цезариссы пронеслось уханье стальных пластин, шуршание кожаных сапог, кромсавших полог безмолвия. В Зал Высшей Гармонии пришли солдаты.

Мели обернулась.

В окружении трех дворцовых стражников шел лысый мужчина с седой бородой. Голову его обрамляли татуировки. Из-под бровей смотрел всего один глаз, второй отуманен бельмом. Не проходило и минуты, как он доставал ткань того же цвета, что и его черный плащ, и наплевательски громко сморкался в нее. «Или он болен», Мели отступила на шаг, прикрыв рот тыльной стороной руки, «или это простолюдин, который не знает о хороших манерах».

Стражники вели его к ней.

– Ваше Высочество! – позвал кто-то из них, Мели не увидела, кто; ее взгляд пригвоздил гордый блеск в глазу оборванца. – Вот этот с вами говорить хочет.

– Он… он кто? – Мели ответила тише воды, стражникам пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать хоть что-то. – Он варвар?

– Что, госпожа? Ах, ну… он говорит что-то про посла из Вегенберга и все время повторяет ваше имя. Думаю, он хочет вас видеть. Что нам с ним делать?

– Я… я… не знаю, – оторопела Мели.

Одноглазый выскочил из окружения стражников, до смерти напугав Мели, но напасть не дерзнул и вместо того бухнулся на колени, преклоняя к полу изукрашенный татуировками лоб. Он издал непонятные звуки, в которых почти не узнавались человеческие слова.

Переведя дух, цезарисса в поисках ответа посмотрела на стражу, чье оружие успело наполовину покинуть ножны. Свой долг стражники готовы были выполнить в любой момент.

– Он… – Мели отступила еще на шаг. – О чем он?

– Его господин желает с тобой встретиться. – Она обернулась на голос, который показался ей чертовски знакомым. Ее отчим и опекун стоял, прислонившись к поручню Аммолитового трона.

– Консул Силмаез? Почему вы здесь? Я… простите…

– Моя ты непонятливая, – ласково отвечал Люциус, спускаясь с возвышения, – посмотри на него, он хочет, чтобы ты выполнила его просьбу, пошла вслед за ним.

– К Толстому Шъялу?!

«Ни за что на свете! Мало ли чего он хочет!»

Консул смерил ее холодным взором. У Мели задрожали пальцы, она спрятала их в подмышки, боясь выдать волнение.

– Нет, ты ошиблась. К уважаемому послу Шъялу гир Велебуру. Так корректнее. – Затем он указал на оборванца с лысой головой. – Смотри, как он этого просит… он распинается перед тобой, точно перед княгиней. Кстати, его зовут Джорк, и он славный малый. Правда, Джорк?

– Уху, Джорк, – ответил тот, – сланый млаый, уху.

Это должно было что-то значить, но Мели непонимаючи хлопала глазками. Спустившись, Люциус дотронулся до ее плеч, указательным пальцем провел по щеке.

– Сейчас ты пойдешь за ним.

– Не пойду, – почти выкрикнула она. Люциуса это нисколько не смутило. – Без Луан я никуда не пойду.

– Луан? А, та служанка, зости59 Луан. Брось. Ты должна выйти из своего уюта, любимая падчерица, иначе императрица из тебя получится, как волк из овцы, дурной и трусливый.

– Уху, вокк из цы, уху – сказал Джорк.

– Ни-ку-да я не пойду, – процедила Мели.

Люциус вздохнул.

– Пока я твой опекун, не спорь со мной. Это приказ. Если ты не пойдешь, я буду вынужден запереть тебя в твоей комнате на неделю. И, конечно же, там не будет никакой Луан, чтобы скрасить твое наказание. Ты поняла меня?

Щеки Мели вспыхнули. Глаза заслезились. Она готова была броситься наутек, но суровость в высоком голосе консула насторожила Мели, сбила ее с толку.