– Твоих богов, Гай.

– Богов нашего отца, нашей матери. – Он надменно выпятил подбородок. Магнус, пожимая плечами, посмотрел вниз, где большой портик скрывал подножие храма, и где Гиацентро, быть может, сидел в одиночестве у какой-нибудь холодной колонны.

– Я бы хотел поговорить с тобой о случившемся, – взыскательно начал трибун. К этому моменту он готовился весь вчерашний день и первую половину вечера.

– Иногда Нам кажется, что только этого ради ты и появляешься в Аргелайне. Когда последний раз ты заходил к Нам для того, чтобы просто побеседовать?

Хоть в голосе Гая и не прозвучало обиды, Магнус почувствовал себя скверно.

– Не бери на свой счет, брат, если это семейная традиция, мы должны ее поддерживать. У нас не…

– Рассказывай, – прервал Гай. – Мы догадываемся, о чем ты скажешь, но все равно, рассказывай.

– Те люди у ворот… прикованные к колесам… – Даже сейчас, когда единственными звуками, долетающими до ушей Магнуса, были отдаленный стрекот и завывание блуждающего ветра, он все еще слышал те стоны. Он видел губы, едва движимые в бессмысленной попытке произнести слово. Видел потекшую от дождя кровь. Снова ощутил горечь на языке, вспомнив прошлое утро, когда содержимое желудка выходило из него от смрада и ужаса.

– К колесам?

– Архиликтор подчиняется тебе, Гай. Ты руководишь всеми ликторами. Скажи мне, как это могло произойти? Как он казнил невиновных?

Несколько секунд Гай не отвечал, и Магнусу, который с нетерпением пытался поймать его взгляд, чертовски недоставало его ответа. Всего одно слово, чтобы понять, почему.

– Ты молчишь, потому что тебе нечего сказать в свое оправдание? Эту казнь не применяли, посчитав зверской даже самые зверские правители Империи. Я не понимаю.

Гай повернулся спиной к площади, сцепил пальцы на груди, будто раздумывая. Он смотрел в пол, где лунная белизна смешалась с тенью мрамора.

– Не всё при дворе тебе знакомо, любимый брат, – ответил Гай, когда Магнус уже начал терять терпение. – И архиликтор Руфио подчиняется отнюдь не только Нам.

– Не всё? Так посвяти меня!

– Мы не сможем за одну ночь объяснить тебе, как так получилось, что ты вообще увидел этих казненных. Их планировали убить тайно и без свидетелей.

– Только не говори мне, что это планировал ты! – рявкнул Магнус, но, выдохнув, живо оглянулся на вход. «Фавнова задница! Еще не хватало, чтобы меня кто-нибудь услышал!»

Гай отрицательно покачал головой.

– Ты же знаешь, Мы бы никогда подобного не сделали. Мы за справедливость и за честность.

– Хотелось бы верить, брат. Ладно, если все это не ты сделал, прости меня. Наверное… нет, наверняка, я погорячился.

– Ничего страшного. – Он улыбнулся и покровительственно опустил руку на плечо Магнуса. – Мы видим, что ты жаждешь наказать виновного. И можем дать совет: не ищи его здесь. В этом храме нет места обману, как бы ты не хотел найти его в Наших жрецах и Нас самих.

Трибун скинул его руку с плеча.

– Я уже не мальчишка. Хватит этих отцовских жестов.

Гай хмыкнул, не ответив.

В ночном небе появилась птица. Взмахами белых крыл она рассекла воздух, напоенный светом луны, но через секунду ее уже никто не видел. Была ли эта одинокая птичка той самой чайкой, которую они с Гиацентро видели по дороге к храму? Заблудившаяся, потерявшая свое гнездо. Как он сам, всего минуту назад ожидавший услышать нелепые выгородки брата, и теперь вынужденный просить у него прощения.

Так они бы молчали еще очень долго, если бы Магнус не заговорил первым.

– Ты прав, надо наказать виновного. Это твоя обязанность, не так ли? Так почему ты не отправил легионеров на поиски виновника? Его надо схватить и судить.