Я неподвижно стояла в темном углу Палаты казначейства, черное пятно на черном, поэтому меня никто не заметил.

Отец снова вытер со лба пот и вздохнул, а потом с глубоко несчастным видом достал из деревянного ларца бутылку с вишневой настойкой, налил себе в кубок с надписью «Азъ есмь царь» и залпом опорожнил.

– Понимаешь, Волх, моя дочь после воскрешения – не нравится мне, как… человек. Внешне она выглядит также, но по характеру – просто ведьма. За глаза ее называют Змеяной, и я, признаюсь, тоже. Это Чернобог во плоти! Злобный упырь! Ее боятся все! Даже я! Даже враги! Даже живые мертвецы!

Волх с интересом наблюдал за тем, как царь крестится трясущимися руками и шепчет обережный заговор.

– Я не могу так жить! Никто не может так жить! Даже стойкий боярин Пров, царствие ему небесное, не выдержал ее нападок. И умер! Я не хочу последовать за ним! Но и убить эту змею тоже не могу! Она, Тьма побери, моя дочь!

Царский советник понимающе улыбнулся и небрежно развалился в кресле напротив, положив ноги на письменный стол.

– Вы пробовали ее отстранить от службы? – с лучезарной улыбкой спросил Волх.

– Конечно! Но она справляется! Все досконально проверяет и расследует! Знает даже о том, что делается во всех палатах нашего царства! Это просто необъяснимо! Ее невозможно обмануть! – воскликнул отец и вскочил на ноги, начав мерить шагами кабинет.

Волх лениво открыл берестяной свиток, на котором было написано «Царевна Смеяна», и улыбнулся еще шире и лучезарнее.

– А заточить в башне пробовали? – спросил он.

– Ну конечно! Глупо даже об этом спрашивать! Но эта ведьма устроила в башне мертвецкую, где начала разрезать трупы и помещать в мои банки с настойками кишки, – горько произнес царь и снова налил себе вишневой настойки, но уже в чайную кружку.

– Это все объясняет, владыка, – сказал царский советник и кивнул.

– Дурак ты, Волх! Ничего это не объясняет! – в сердцах выпалил отец. – Моя настоящая дочь – добрый и милый человек, даже мухи не обидит. Она, конечно, немного чудаковатая была и со странным чувством юмора: ее веселили похороны, и она горько рыдала на свадьбах, но в целом она была хорошей девицей, а вот это царевна, Смеяна Змеянская, та еще, прости Белбог, тварь!

Молодой человек с интересом углубился в чтение посвященного мне берестяного свитка.

***

– Смеяна Белесаровна, родилась 18 груденя в полночь, значит, ее звездный Чертог – Змея, а по времени рождения она – Летучая мышь. Это очень плохо, – мрачно произнес царский советник.

– Насколько? – с тревогой спросил отец.

– Хуже некуда. Она упрямая, злая и целеустремленная. Это черты характера великих писцов и серийных убивцев. Она пишет книги?

– Нет! Только указы, но они такие длинные и подробные, что сошли бы за летопись, – ответил царь и в изнеможении упал в кресло.

– Все понятно, – со знанием дела сказал Волх и что-то почеркал костяным писалом в берестяном свитке. – Так, ее отец меня не интересует, а мать – да. Мстислава. Воительница. Укротительница ледяных мертвецов, но я не помню такую, – задумчиво пробормотал он.

Волх задумался, превратившись на миг в бесчувственного истукана, но ему на помощь пришел отец.

– Это давнее темное дело, которое я хочу забыть, – сказал царь Беледона и вздохнул, снова наполнив свою кружку настойкой. – Царица пошла войной на Виймор, да только сгинула в этой ледяной пустоши. После долгих скитаний она вернулась обратно – пешком, измученная и белая и уже с маленьким дитем. Я признал дочь, ведь по характеру она похожа на меня, хотя внешне – вся в бабку по материнскому роду…

– Как интересно, – снова оживился царский советник. – Бабушка царевны еще жива? Она может рассказать о ее детстве?