«Мне просто привиделось то, чего я больше всего боюсь. Обычное дело», — продолжила я успокаивать себя. Тем более освещение здесь так себе, а на отсутствие воображения я никогда не жаловалась. Так я трезво оценила свое состояние. Или уподобилась страусу, прячущему голову в песок.

И только потом я задалась вопросом, как могу выглядеть со стороны.

«Впрочем, почему бы приезжей барышне не разнервничаться?» — взглянула я глазами местных кумушек на свою персону.

Пожалуй, подрагивающие руки и карты, размазанные на внутренней поверхности, где я коснулась надписей влажными пальцами, подозрений не вызовут. Спишут на нервы. Да и кто бы не нервничал на месте девицы из Содружества Андромеды, в глаза не видавшей таких развлечений?

Но неприятный осадок продолжал меня донимать. Пот все еще щекотал кожу. Влага с моих ладоней, казалось, просачивалась в мозг и затуманивала мысли, мешала сосредоточиться. Я вынуждена была признать, что не удержала контроль над ситуацией. И вернуть его себе смогла непростительно поздно для секретного агента.

От этого во мне пробудилась ярость. Словно раскаленными щипцами, она схватила меня за горло, и я опять принялась хватать ртом воздух.

Как же так?! Целый год я пыталась выбраться из нервного срыва. Столько было потрачено сил и времени. Моих сил и нашего с Ингремом времени!

И из-за какой-то взлохмаченной темной головы мое сердце напрочь забыло все, чему я его так упорно тренировала!

Я пробежалась глазами по лицам своих игровых противников. Сосредоточенные. Бросают быстрые взгляды на пленника и тут же возвращают внимание картам. Прорезался жалобный скрип — это девушка в синем снова не удержалась и заерзала на стуле. Но тут же опомнилась и замерла в полудвижении.

Шуршала бумага, поскрипывали стулья, игровые фишки ударялись о столешницу. Игра катилась к финалу. Я прислушалась к участившемуся дыханию соперниц и сильнее вцепилась в свои карты. В голове наливалась звенящая пустота, и внимание ускользало от красочных картинок в моих руках.

Тайком, из-под ресниц, я снова покосилась в сторону пленника. Принялась прожигать взглядом его напряженные ребра, оценивать форму ключиц и красоту косых мышц живота в надежде найти подтверждение, что это не Даррен.

Но чем дольше я смотрела, тем сильнее крепла уверенность, что первое впечатление не обмануло. Дыхание опять перехватило, словно в комнате закончился кислород. Рот пересох, и я нервно облизнула губы.

Мой хлипкий покер-фейс уплывал, как мираж в пустыне.

Я отлепила взгляд от скованных и поднятых над головой рук несчастного и уткнулась в изысканный рисунок на столе.

Столешница из полупрозрачного зеленого камня холодила руки. Ее пронизывали приглушенные всплески света, идущего от самого пола. Все как в лучших домах аристократии.

Только тасмунская аристократия немного подкачала. Хотя… Какая планета, такая и аристократия. И вообще, нечего мне здесь переживать о несправедливости Вселенной. К жизни в том числе и в таком мире меня готовили долгих пять лет в Академии военных наук на Грантасе.

— Пас, — раздался старческий возглас, прерывая мои мысли.

— Пас! — повторил за ним тоненький голосок.

— Пас, — еще один невнятный, почти без эмоций выдох слева.

Карты с глухими шлепками упали на стол из рук владельцев. Атмосфера накалилась, воцарившаяся тишина неприятно резонировала с внутренним напряжением. Предложение крупье оставшимся игрокам увеличить ставку эхом ударило по ушам.

Находясь в прострации, вместо того чтобы сказать «Пас», я увеличила ставку и смахнула с ладони капельку пота.

Воздух превратился в монолит. Ни дуновения, ни постороннего звука. Если не считать участившееся дыхание несчастного, прикованного к шесту в углу комнаты. Мой взгляд снова скользнул по часто вздымающейся обнаженной груди, прошелся по редким завиткам волос и прилип к родимому пятну.