Будем вместе, будем счастливы. Семейная жизнь замечательных людей Екатерина Федорчук

Допущено к распространению

Издательским советом

Русской Православной Церкви

ИС Р24-416-0377

© Федорчук Е., 2025

© ООО ТД «Никея», 2025

Для того чтобы научиться стрелять сносно, у него был целый год. Много это или мало? Для того чтобы попасть по мишени – срок изрядный.

В этот момент он совсем не похож на будущего звездного министра, которого будет ненавидеть половина Санкт-Петербурга за преданность трону и реакционность и которому будет рукоплескать враждебная ему же Дума. Нет ни окладистой бороды, ни величавости в фигуре. Худой, нервный, нескладный, глаза – смотрят и не видят, руки дергаются. По форменной одежде видно – студент. Что там у него припрятано? Не бомба ли? Не пистолет?

Он вошел в зал ресторации и огляделся. Ничто не предвещало беды. Отдыхающая в Пятигорске публика наслаждалась прекрасным летним днем.

– Стакан нарзану, пожалуйста, – сказал глухим, ломающимся голосом.

Но пить не стал. Так и пошел сквозь зал с этим стаканом, зажатым в правой руке. Дошел до дальнего столика, за которым сидело несколько военных.

– Князь Иван Шаховской, полагаю?

– Да вы кто такой? – начал тот, кого молодой человек назвал князем.

– Студент естественного отделения физико-математического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета Петр Столыпин, к вашим услугам!

С этими словами юноша выплеснул нарзан из стакана в лицо князю.

Со стороны могло показаться, что молодой человек одержим какой-то блажью. Но оба противника знали, в чем истинная суть происшествия.

Дуэль состоялась немедленно.

Противники встали на позиции – 30 шагов.

– Не угодно ли вам примириться?

Вопрос повис в молчании. Им было не угодно: публичность оскорбления исключала примирение.

О том, что задумал Петя, не знал никто, ни родители, ни его невеста, ни друзья… Надежды на светлое будущее, обещание семейного счастья, блестящей научной карьеры – все это отступило на второй план, осталось только одно желание – исполнить свой долг дворянина, восстановить поруганную честь.

Секундант скомандовал стрелять…

Выстрелы прогремели почти одновременно, и Петя почувствовал, как правая рука сначала онемела, а потом взорвалась фонтаном боли. Князь Шаховской, заядлый бретер, не хотел убивать юношу, он только обезвредил противника. Но ранение оказалось тяжелым, был задет нерв, рука потеряла подвижность, как оказалось – навсегда.

А Петя стрелял наугад. Пуля поразила противника в грудь и прошла навылет.

Свадьбу пришлось отложить на целый год. Но Ольга – невеста – не роптала, она знала причину безумного поступка своего избранника…

Ольга Борисовна Нейдгардт должна была стать женой его старшего брата Михаила. Он был убит за несколько дней до свадьбы на дуэли князем Шаховским. Михаил Аркадьевич умер не сразу.

Несколько дней он пребывал в забытьи на грани жизни и смерти. Оля была рядом, и рядом был его младший брат Петя – пытался помочь, утешить. Она же сидела молча, не имея сил спросить умирающего, почему он бросился грудью на пистолет. Она знала ответ, знала, что была замешана честь женщины. И знала, что сама она не имела к этой истории никакого отношения. Боялась, что, забывшись, Миша назовет ее чужим именем и она не сможет этого простить, не сможет отпустить его в вечность.

А Петя был рядом, собранный, спокойный, деловитый. Глядя на него, можно было подумать, что еще есть надежда на благополучный исход.

Потом была церковь, переполненная людьми, скорбная процессия до кладбища. А через некоторое время, Ольга не могла понять, сколько же времени на самом деле прошло, младший брат погибшего жениха сделал ей предложение.

– Это вас Миша попросил? – предположила она.

– Да, – честно ответил ее будущий муж, – но клянусь, что я полюбил вас с первого взгляда, в день вашей помолвки. Вы никогда не узнали бы о моем чувстве, если то не было бы угодно Богу. Теперь слово за вами.

Прошел год со дня той злосчастной дуэли, и Ольга снова, как в дурном сне, входила в комнату, где на кровати лежал ее раненый жених – Столыпин-младший. Она не спросила зачем. Она поняла: дуэль требовала ответа, не отмщения, но точки, которая сняла бы подозрение с ее чести.

– Оля, на этот раз все будет хорошо, я не умру, обещаю, – слабо прошептал юноша и обещание свое сдержал.

Так в жизни Петра Аркадьевича Столыпина был выстрел, первый, но не последний. Семейная жизнь началась, как в бульварном романе, – с роковой тайны.

Вступление к драме, впрочем, оказалось обманчивым: судьба Столыпиных вовсе не походила на бульварный роман, скорее на политический триллер с открытым концом…

Петр Столыпин и Ольга Нейдгардт вступили в брак в очень молодом возрасте, жениху тогда не было еще и 22 лет, а невеста была на три года старше. Прося руки у ее родителей, Столыпин прямо сказал, что боится, как бы его юность не стала преградой для семейного счастья, на что отец Ольги ответил по-французски: молодость – это недостаток, который исправляется с каждым днем.

В России конца XIX века женатый студент – это нонсенс, в отличие от другого распространенного типа – студента «вечного», великовозрастного «интеллигента», недовольного своей жизнью, властями и мирозданием. Товарищи посмеивались над Столыпиным: «Смотри, женатик идет», а женатик, не обращая внимания на смешки, продолжал показывать блестящие успехи в науке. Юная Ольга, волнуясь, кажется, больше самого студента, ждала мужа у окна. Столыпин знал, что ему не стоит волноваться о том, сможет ли он сдать университетский курс органической химии. Он осваивал преподаваемые дисциплины не как ученик, но как ученый. Однажды экзамен по химии, который принимал великий Менделеев, перешел в научный диспут. В конце концов ученый остановился и воскликнул:

– Боже мой, что же это я! Ну, довольно, пять, великолепно!

Однако, закончив курс, Столыпин отказался от научной карьеры и определился чиновником в Министерство внутренних дел, где занимался непрестижной черновой работой. Через два года он подает прошение о переводе в Департамент земледелия и сельской промышленности в Министерстве государственных имуществ. Именно здесь, работая чиновником низкого уровня, занимаясь скучной статистикой, он получит уникальные знания, позволившие ему создать проект будущей грандиозной реформы.

Дом юной четы в Петербурге – светлый, добрый, гостеприимный, здесь собирается интеллигенция, ведутся душевные разговоры, звезда литературного небосклона Апухтин читает свои новые стихи. Здесь родилась старшая дочь Маша. И здесь Столыпины могли бы прожить всю жизнь, делая карьеру, опираясь на высокое происхождение и связи родителей, но Петра не интересовала карьера ради карьеры. Ему важна была возможность реальной созидательной работы.

Таковая и представилась, когда Петра Столыпина назначили на должность уездного предводителя дворянства Ковенского уезда.

Ехали на новое место по железной дороге зимой: мама, папа и Маша, которой было всего четыре года. Девочка спала на верхней полке, через испорченный вентилятор на нее падал снег, мама суетилась, папа ругался с начальником поезда, за окном мелькала бескрайняя Россия, в которой большую часть года царила зима. А на новом месте их ждало самое настоящее счастье.

Петр Столыпин в Ковно – уездный предводитель дворянства. Титул скромный, но на самом деле он давал огромные полномочия и серьезную ответственность. Именно здесь Столыпин получил возможность деятельной работы, нацеленной на результат. Молодой чиновник был чужд эффектного прожектерства. Начал с малого: сделать собственное поместье образцово-показательным. Приобрел передовую сельскохозяйственную технику, ввел в работу новейшие технологии, лично вникал в нужды и проблемы работников.

В непромокаемой шведской куртке и высоких сапогах ходил по извилистым мокрым дорогам, наблюдая за рабочими, приказчиком, управляющим, соединяя в сознании академические знания и практическое их воплощение.

Столыпин сразу понял: важнее технических новшеств – люди со своими проблемами, мечтами и чаяниями. Решение социальных вопросов – это и вопрос эффективного производства, и долг управленца, и задача христианина. Поэтому знать нужды наемных работников и сделать так, чтобы они получали самую высокую плату и работали в хороших условиях – это не задача максимум, а минимальные стартовые условия.

Каждый год после сбора урожая Столыпины устраивали для своих работников праздник, на котором дарили подарки рабочим и их семьям. Этим занималась лично Ольга Борисовна.

Кроме того, она должна была создать вокруг предводителя уездного дворянства нечто вроде того культурного общества, которое как бы само собой возникло вокруг четы Столыпиных в Петербурге. Оказалось, что организовать светский круг с нуля не так-то просто.

С чего начать? Простодушная Ольга обратилась к какому-то господину, который показался ей очень представительным:

– Не придете ли к нам на чашку чая?

Человек посмотрел на нее как-то странно и отрицательно мотнул головой.

– Так придете? – уточнила Ольга.

– Нет, спасибо. Не приду, – выдавил из себя странный незнакомец.

– Отчего?

– Да что-то не хочется.

Тот, кого Ольга по простоте душевной приняла за важного господина, оказался простым исправником, и ему не положено было появляться в высоком обществе. Он ответил грубо, потому что не знал, как облечь свой отказ в светскую вежливую форму.