. Потом кэп сказал: «Масса!», – заземлился и стал сосать бычок. Девушки питались снегом. Вокруг начинались красивые места – лес становился суровее и холоднее, и больше напоминал наш темный Западный Урал, чем лес вокруг Сольвы или по Кривинской дороге. Сольвинский лес уже остался внизу, а горделивый Уральский хребет, казалось, поднимается вместе с нами, становясь все выше и выше, взлетая над окружающей местностью. Небо над хребтом было невероятного густо-синего оттенка близкой грозы и быстро светлело выше отрогов до белесости туч. Еловые лапы покачивались на фоне этого великолепия от ветерка, пролетавшего поверх, но внизу было тихо. Настроение было подходящее: дайте мне точку опоры, и я Бог весть, чего натворю.

Подъем резко стал крутым. Влад со Славкой оставили лыжи, и все двинулись пешком, старательно толкаясь палками, которые кэп сказал взять с собой вместо ледорубов. Особо старательно толкался Сережа, и я приотстал слегка: ведь если зацепит, то это опасно…

Сопка желтела по мере возвышения. Вместе с этим, тайга переходила во что-то вроде тундровой растительности83. Над желтой прошлогодней травой, цеплявшейся за желтый каменистый грунт, стлались деревья, напоминавшие по форме костер, в которой с силой дуют сверху. У прямостоящих деревьев макушки притупились, как обрубленные – тонкие хлыстики здесь не котируются, ветром снесет. А ветер потихоньку крепчал, и когда мы из «тундры» перешли в пояс арктической пустыни, где уже не росло ничего, задул сильно, подгоняя нас сзади84. Хорошо, что не спереди.

Выходим из лесу на Желтую Сопку

Вышли на вершину сопки, полюбовались назад. Море леса без единого просвета до самого хребта, и единственный прогал – Сольвинская поляна, да еще дорога, по которой мы шли, изредка проблескивает сквозь деревья85. Красота! С сопки видны небольшие горы, мимо которых мы ехали и шли от Крива, а на самой макушке – маленькая черная будочка, автоматический метеорологический пост. Витька все интересовался, где же радиотрансляционная станция, про которую написано в Детской энциклопедии, но, видимо, составлявшие ее слегка перехвалили достоинства массива Денежкин Камень. РТС мы так и не видели.

Руковод сразу спрятал группу от ветра за гребешок сопки, где были небольшие ровные плато, и группа сразу же начала растягиваться. Таня подкисала, Юля, рядом с которой мужественно, но бесполезно, шел Степа, отставала. Меня все время в этом отношении удивляла Лена: по сравнению с другими девчонками она просто железная86. Никогда ни жалоб, ни стона, и якорем не виснет, да еще фотоаппаратом щелкать по дороге успевает.87 А не такое уж это простое дело – пока прицелишься, пока снимешь, пока то да се – группа ушла метров на двадцать, а ведь ее догонять надо. А уж если кинокамерой жужжать…

На Желтой Сопке: впереди Денежкин камень

Сопка кончилась. Впереди был спуск метров на сто в каменистый подлесок, таёжку, а за ней – сам Денежкин. Отсюда он напоминал что-то вроде седла в профиль, а сбоку из седла торчало конусообразное возвышение метров 200 высотой. Шеф объявил, что мы обойдем конус по траверсу справа, где поменьше снега и не дует, а потом по левой половине седла подымемся наверх – на плато. Ну ладно, так дак так.

Подъем из таёжки был каменист и крут в меру, градусов до двадцати. Пошли камешки размером с голову и больше; вроде бы лежали они нормально, вполне устойчиво, но так, пошевеливалась извилина, что не особенно будет приятно, если одна такая голова вдруг прыгнет из-под ноги в сторону.

Дошли до «конуса» и остановились у скалы высотой метров 20, отвесно спадающей вниз. Посидели – здесь не дуло.