– По крайней мере, я больше не подозреваю тебя, спасибо за помощь следствию. Тебе и Диме что-то подмешали – возможно, наркотик. Я многого не понимаю, но если бы ты не ушёл тогда, а присоединился к ним, то мы бы сейчас не беседовали. Немедленно сдай кровь на анализ.

«Неужели тортик? Или что-то подмешали в алкоголь», – ужаснулся Костя. Ранее это не приходило ему в голову: все его предположения разбивались о стену неизвестности, не находя логического объяснения. Стас был прав, другого объяснения произошедшему просто не найти.

– Возможно, хотели избавиться именно от тебя, – произнёс Решетников. – Никому не переходил дорогу? Враги, может, какие?

Константин вёл довольно аскетичный образ жизни, и подумать про такое не мог. Абсурд! Он общался с людьми лишь по работе. Обиженные клиенты вряд ли пойдут на убийство простой пешки в мошеннической деятельности, боссом которой был какой-то богатей с собственным островом за бугром.

– Исключено, – ответил Костя. – Сегодня же покажусь врачу и сдам анализы.

– Частные лаборатории уже закрыты. Поедешь со мной, я помогу с этим.

И не предоставив ему слова, продолжил:

– Кстати, прослушал я записи радиоэфира с Дмитрием Балаевым. Результат неутешителен. Ни намека на знакомство Дмитрия с новыми людьми. Либо Дима тебе для красного словца сказал, что познакомился с парочкой в радиоэфире, либо их знакомство произошло иначе. На трупе обнаружены следы чужой спермы и других выделений. Биоматериал удалось хороший собрать. Люди работают. По изъятому ДНК вполне возможно идентифицировать преступников.

– Товарищ, полковник! – К ним подошёл лейтенант. – Видеозаписи изымать?

– А сам как думаешь? – цыкнул на него Решетников.

«Видеозаписи!», – осенило Костю. – Он вскочил с места, испугав молодого сотрудника полиции, и воскликнул: – Стойте! Стас, давай просмотрим их прямо сейчас! Ты сам всё увидишь!

– Мы изъяли бы их в любом случае, но раз ты просишь то, конечно, пошли смотреть.

Они прошли в одно из подсобных помещений. На поверхности углового стола стоял широкоформатный монитор, экран которого был разделён на четыре части. Выбрав нужную область, они приступили к просмотру, и увидели следующее: вор-рецидивист по кличке Щипач шаркующей походкой пробирается через холл к своему столику, присаживается; к нему подходит человек из обслуживающего персонала, но, видимо, заказа не поступает и человек спешно уходит; на экране появляется Спирин, со стороны видно, что действует он осторожно: задерживается посреди холла, озирается, высматривая незанятое место, затем следует к выбранному столику; какое-то время ничего не происходит; и тут, жулик резко поднимается, делает несколько неуверенных шагов вперед и падает на пол; в здание врываются сотрудники полиции и набрасываются на него.

Не веря глазам, Константин присел на пол, ухватившись за горячий лоб руками. «Схожу с ума, – признался он себе, – отныне нет мне больше веры».

Решетников не предпринял попыток поднять Спирина, но и не остался безучастным:

− Пошли, приятель. У тебя был тяжёлый день сегодня.

В таком состоянии Костя не смог бы управлять автомобилем, поэтому Решетников предложил подвезти его. Прежде чем Спирин попал домой, он проконсультировался в медико-санитарной части с врачом и сдал кровь. Специалист выдал ему справку, которая послужит основанием для ухода на больничный. Но это будет завтра.

Будучи дома, Костя лежал на той самой кровати, к которой вчера был привязан парочкой мерзавцев, и много думал. Он не заметил, как заснул.

На этот раз это был мегаполис в ночи. Или же нет? Он не мог дать названия для огромного заасфальтированного плато, на котором оказался. Здесь не было людей; не было дорог, по которым мог бы передвигаться транспорт. Бетонные постройки присутствовали, но находились на расстоянии, должно быть, пяти ста метров друг от друга. Здания с разной этажностью, в их оконных проемах – ни лучика света.